ВАЛЕРИЙ КОТЕЛЕНЕЦ
(род. в 1954 г.)
Не становлюсь моложе.
Не делаюсь умней.
А бисер - всё дороже.
А свиньи - всё жирней.
***
Вода огонь в себе таит,
как ангелы — чертей.
И жизнь большая состоит
из маленьких смертей.
Снедая дух, пирует плоть.
Слепы поводыри.
И бьётся запертый Господь
у каждого внутри.
***
Я искал тебя долго такую
на безлюдных дорогах мечты.
Но, в холодные губы целуя,
вдруг увидел, что это… не ты…
Только прочь мы рвануться хотели,
чтоб скорее друг друга забыть…
Но срастись наши губы успели,
руки корни успели пустить.
* * *
С обратной стороны Луны
нас никогда не увидать.
И наши сумрачные сны
не озаряет благодать.
Маня махнуть за окоём,
светила щурятся вдали…
А мы по-прежнему живём
на тёмной стороне Земли…
* * *
Город-ирод, город-ворог,
не хватай меня за ворот -
дай мне дух перевести.
Не бери меня измором -
душу с миром отпусти.
За кирпичными домами,
за фабричными дымами,
за увечными лесами есть
с живой водою ключ.
Отпусти меня - не мучь.
Город-ирод, город-ворог...
Глядя в небо, словно в прорубь,
у обочины стою.
На асфальте бьётся голубь -
ищет голову свою.
* * *
В переулке безлюдно и глухо.
Только ставнями ветер стучит.
Только ветхая эта старуха
у ворот на скамейке сидит.
Прогремит по дороге машина,
каблуки простучат у крыльца -
ни единой не дрогнет морщиной
неподвижный пергамент лица.
Словно времени смысл постигая
и не в силах постигнуть пока,
всё глядит она вдаль, не мигая,
сквозь деревья, дымы, облака...
* * *
Вновь эта боль непомерная,
эта слепящая тьма.
В ночи такие, наверное,
люди и сходят с ума.
Что ты, душа окаянная,
в угол забилась, как зверь?
Разве в твои покаяния
кто-то поверит теперь.
Горькие сны и пророчества.
Памяти чёрствый ломоть...
Может, от одиночества
нас и придумал Господь?
***
Этот холод во мне,
эта вечная стужа вокруг…
Отогрей мою жизнь
теплотой нескудеющих рук.
Ну а если ничем
ледяной не оттаять души,
то хотя бы глазок
в голубую весну продыши.
* * *
Дожди. Гастроли переносятся.
Горпарк закрыли до весны.
Сады, обобранные дочиста,
как будто кладбища пусты.
Тупая бестолочь житейская.
Тоска, сверлящая висок.
Ночами, как струя летейская,
шумит печальный водосток.
По дому бродит одиночество,
скулит и трётся о порог.
А жизнь всё время переносится
на неопределённый срок.