Мне кажется, что жизнь давно кончилась, а я жду один в пустом зале сцену, что после титров:
обнимает звенящая тишина, как похмелье утром и лишь строчки бегут по экрану —
знакомые имена, фото чужих детей за смайлами, свадьбы под гнетом убойных фильтров,
а мне все чужие, отборно безликие люди, как кутья из дешевого ресторана.
Изображение периодически гаснет, мерцает, тонет в помехах и белом шуме,
когда буквы меняются и пропадают — ресурс памяти человеческой ограничен,
а избирательность разума старая тайна. Дядюшка Фрейд сел в потрепанном кигуруми,
чтобы рассказать мне о мире с позиции психоанализа и бросить в канистру спичку.
Уязвимость — вот он главный спонсор лжи повседневной, банкетов и тихого одиночества
в пыльной квартире, в полном вагоне метро, в чьей-то постели или собственном восприятии,
сколько сломано телефонов, браков на волоске от тех отношений, что правда хочется —
только со стороны больше ценишь открытость, чем вечерние вымученные объятия.
Вот и я жду сцену с намеком на продолжение, с искрометной иронией над сюжетом,
только параллельно с титрами, как обычно идут неудачные дубли под смех актеров,
а такое смотреть невозможно, поверьте мне, без большого запаса бумажных пакетов,
которых скорее всего не хватит — от жанра так не зависит: комедия, драма, хоррор.
Жалею о том, что пошел именно на дебютную ленту неопытного режиссера —
ему не хватает таланта, что касается сцен с массовкой — ощущаются форс-мажоры.
Конечно эго потешить, через исключительную инаковость был ход ожидаемый,
разве что зритель не искушен и пока ещё не избалован сценариями успеха,
а конфликт между непонятым, свободным художником и поверхностными негодяями,
слишком просто и инфантильно на первый взгляд — уснет к концу даже скучающий кинотехник.
Истина, как всегда где-то между: не стоит искать подтексты в сценарии, ищи черновик.
Все гениальное просто: мы одинаковы в стремлении снять мега успешный арт-хаус,
а смотреть подобное в обществе, плюс без отзывов со стороны, никто как-то и не привык,
когда есть схемы попроще, но всем позволяют без рисков встретить спокойно в кровати старость.
Аутентичная жизнь: родился, учился, влюбился, расстался, совокуплялся, работал,
кого-то предал, кого-то спас, вырос, женился, воспитывал, пил, изменял, запрещал, кричал
и в итоге пробыл человеком, жил при прочих равных, потребителем мусоропровода,
о чем перед смертью поведал тебе без прикрас: кинозал, закрытый показ и немой фрактал.
Сколько вокруг таких же, как ты чужаков сидят и ждут тот финальный твист, что все понарошку —
теперь переснимешь, как полагается на чистовик заново и с монтажными склейками.
Рассеянный Фрейд молча курит в забавном костюме и ему тебя жаль, но совсем немножко,
а экран просто погаснет, как видеокамера с безвозвратно севшими батарейками.