Когда бы стала мыслью плоть моя,
Уж расстоянье не было б досадой,
Поскольку перенёсся я б шутя
Из дальних стран к тебе, мой друг отрадный.
Тогда неважно было б, что стоял
Я на земле, от друга отдалённой –
Мысль перескочит сушу ли, причал,
И море одолеет ум влюблённый.
Меня тревожит то, что я – не мысль,
Способная вослед тебе стремиться:
Наполненный водою, как бутыль,
Стенаю, оттого что я – не птица.
Телесная медлительность – в том крест;
И только слёзы выразят протест.
William Shakespeare
(1564–1616)
Sonnet 44
If the dull substance of my flesh were thought,
Injurious distance should not stop my way,
For then despite of space I would be brought,
From limits far remote, where thou dost stay.
No matter then although my foot did stand
Upon the farthest earth removed from thee,
For nimble thought can jump both sea and land
As soon as think the place where he would be.
But ah, thought kills me that I am not thought,
To leap large lengths of miles when thou art gone,
But that, so much of earth and water wrought,
I must attend time's leisure with my moan,
Receiving nought by elements so slow
But heavy tears, badges of either's woe.