И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
А.С. Пушкин
Валит снег зерном небесным –
Небывалый урожай.
И балует ветер песней
Весь в бурленье куража.
Непогоду мнем машиной,
А машина хороша.
Возвращаемся с Дожинок*,
И в кармане ни гроша.
Печка жарит. Бак заправлен.
Мощно двигатель урчит.
Пассажир слегка отравлен
Пивом – стих бурчит пиит.
И жалеет очумелых
Редких путников. Жует
Чебуреки между делом
И с форелью бутерброд.
Вот проехали Опочку.
На обочине – лоток.
Над лоточком: что за кочка,
Заметенный бугорок?
Бабка! Валенки да ватник.
Говорок – гречишный мед.
Королевские опята
Кузовками продает.
Завируха колет щёки,
Лужный лед, а тут – грибы!
Останавливаюсь в шоке
У заброшенной избы.
Шляпки цвета оленины.
Дух… сусек, да бастурмы.
Ножки крепенькие длинны
В ожерельях бахромы.
– Эй, хозяйка, доброй ночки.
Что за зимний каравай?
– Сёння – дзянки**одевай.
А, вчерась, цяпло было.
С дедом рэзали с пянёчков,
Покуль солнце не зышло.
– Ты, ни нас ли поджидала?
Нет пянёндзев***, хоць памры.
Калбасы вось ёсць кавалак
У' рукзаке, да сухары.
А грыбы – замена мясу:
Так вучыла мяне маць.
Хочаш у'се мае прыпасы
На грыбочки прамяняць?
– Откель будешь?
– Я из Орши.
– А, прыгожыя места.
Да, судьба – не вспомню горше.
Не Дняпроу'ская б вода
Не ожили б нивы, пашни,
Луговины и леса
После битв позавчерашних,
Супостатская коса
Где под шум огня гуляла,
Не щадя малых, старых ….
Значыць так, сынок, устала…
Грошы це – агнём гары.
За лясочкам наша хатка….
Цёмна – глазы тры, ня тры.…
Адвязешь мяне, мой сладкi,
А тады усё бяры….
Кузовки, лоток – в багажник.
Пассажира – на задок:
Потрясись-ка малость бражник.
Что с поэта? Что за толк?
Ну, а бабку, как принцессу,
В кресло штурмана – давай,
Коль кудесница ты леса,
Не теряйся, направляй.
С трассы съехали под трели
Тормозов, и тут же нас
Зеленя и запах елей
Поглотили, словно пасть
Удалого чуда-юда –
Мох от темечка до икр….
И неведомо откуда
Мне видений яркий вихрь:
Серый волк, Иван Царевич
Деву красную несут,
Баба-Ежка и Сенкевич
Диспут на ветвях ведут
О проблемах разнотравья,
Чистоты озер, ключей,
О циничной наглой травле
З боку выборных властей
Доброй нечисти; засели
Либералы – нет свобод –
Заговоры, чары, зелья
Запрещают черти; вот
Безобразья; докатились;
Сами же запрошлый год
Здесь с русалками любились,
А другим разврат вменили –
От порога разворот….
Гукнул где-то слева леший,
Справа ухнул водяной,
Пассажир на блеск заплешин
Натянул картуз льняной.
Смолкло леса воркованье.
Расступился кронный свод.
– Ну, жирок растряс-то, Ваня?
Выгружай, давай, живот.
На поляне, цвета сурик,
Дом – мираж, иль сон аль весть:
Мол, избушка там на курьих….
Но и дверь и окна есть.
По пригорку ходят козы….
Фантазер! Уж ночь давно.
Лапником укрыты розы,
Козы – в хлев. А дед кино
Смотрит, лежа на диване, –
Современный сериал.
Подготовил летом сани.
Простудился. И устал.
Но приветлив. Извиняясь,
«Незадача…», – говорит.
Вокруг деда, улыбаясь,
Внучка – доктор Айболит.
Бабка мигом стол накрыла:
«Бульба – прямо из пячы.
Огуркi, цыбулька – сила.
Налягайте, лихачы.»
– Эй, поэт – продукт запоя,
Общепитовских отрав, –
Ходь хучэй.
– А что такое?
– Что такое?! Ты не прав.
Посмотри, ну глянь, сюда:
Не такое, не сякое –
Настоящая еда!
Он брезгливо вилкой тыкал,
Морщил лоб – то вверх, то вниз.
Бабка ж все: «Попробуй тыкву…»
И рассказывает жись,
Как в войну тут хоронились
По землянкам. Страшный вой
Был, когда с немчурой бились
Сорок хлопцев под горой….
Я ел охотно, с аппетитом.
Но как пуглив и краток он –
Блаженства миг. И в теле сытом
Тревоги скрытой чуток сон.
Его прервал мой спутник грубый
Неловкой шуткой, мол, слабо
Остаться здесь и чистить зубы,
Забыв про кариес и боль,
Не профильтрованной колючей,
А ключевой живой водой.
Какая связь? Но, тут же, жгуче
Мысль неотвязная: постой.
Куда, зачем, какие нити
Меня влекут, и, что мне там
В давно померкнувшей столице,
По чьим стремлюсь пройти следам?
Не надоела разве праздность,
Успех, измены, суета?
Уже твоя ржавеет «Мазда» –
Так неестественна среда
Болот в тисках архитектуры,
Язвительности всех искусств.
Там жизнь зашорена культурой,
А та Эрзац смакует Чувств.
Туманы там, дожди. И силы
В единый вектор не сложить.
Объединились шпили в вилы,
Проткнули небеса – не сшить.
И ты расплющен дел колодой.
На улицах и площадях,
Сыскать пытаешься свободу,
Cвою природу не щадя….
Бабка, взгляд вплетая в трели,
В душу влезла, словно в стог:
– Что сыночек? Не согрели
Ни грыбочки, ни пирог?
– Нет, Как можно! Ужин славный.
Только поздно. Долог путь....
Встала. Подошла и плавно
Руки мне кладет на грудь:
– Вижу, душу твою гложет
Черный луч пустых забот….
Этот год почти уж прожит.
Значит вскоре ты моложе
Станешь, чем на смертном ложе
Будешь цераз многа год.
Не печалься. Кто обидел?
Кто судьбы скорёжил круг?
Не шалунья ль в ярком твиде?
Так ли?
– Точно. Предал друг.
Двадцать лет мы были вместе.
В дело вгрызся я, как зверь….
Предан мой партнер невесте.
Правит балом бес теперь.
– Слухай, милый. Эх, напасти.
Отдавался целиком
Ты работе, дружбе, страсти,
И любил семью и дом,
И силен, умен и, видно
Сразу, добрый человек.
Как бы ни было обидно,
Позабудь – не долог век.
Все отдай без сожаленья –
Ты ведь так всегда и жил.
Новое предназначенье
Бог тебе препоручил.
Друг еще пожнет репейник.
Не суди. Вкуси покой.
Мой завет – надежный веник:
Вычищай-ка дворик свой.
Я суровых мест впитала
Дух, напастям всем на зло,
Чтоб тебя сопровождало –
Чуешь? – доброе тепло.
Так, прими благословенье,
Мою радость, мою жаль….
Вот еще – возьми варенье.
Ну, и с богом. Поезжай….
И опять лесной дорогой
Едем к трассе. Тишина….
Отпустила боль немного,
И аукнула весна.
*- Дожинки – старинный праздник урожая в Беларуси. Возрожден Президентом Лукашенко. Центром праздника каждый год становится новый районный город. И за год до начала праздника этот город преображается до неузнаваемости.
**- дзянки – варежки
*** - пянёндзы –деньги (польский)