Аккордеон
Он шепчет ей призывно: «Обними!»
Она прильнёт к проверенному другу.
Как зубы, кнопки клацают. Они
Хотят куснуть ласкающую руку.
Тела слились. Клокочущая страсть
Ревёт в глухих басах аккордеона,
Хватает воздух пурпурная пасть.
Дрожат мехами сдавленные стоны.
Соседка Нина – тонкие черты,
В пуховой вьюге, летней, тополиной,
Как будто рамой выхвачена ты,
Чтоб стать навек картиною старинной.
И гонит волны ввысь аккордеон,
И вторит твердь подземными толчками,
И все мы здесь – лишь сумеречный фон,
Бугрящий холст небрежными мазками.
О, книга детства, сколько этих утр
Отметит память вечною закладкой?
Горит на солнце белый перламутр,
Играет ветер выбившейся прядкой.
***
Мучительно в поисках слова
Ледышки замёрзшей рукой
Тасую я снова и снова,
А Герда всё бродит за мной.
Грызу родниковую воду,
Тобой превращённую в лёд,
Ты мне обещала свободу,
Пусть Герда меня не найдёт.
Сует и любовей вериги
Хрупки в абсолютном нуле,
Вокруг меня вещие книги
И вечные льды на Земле.
Я холода преданный данник,
А Гердин предел доброты –
Слезами, чулками, геранью
Стреножить меня у плиты.
До комы меня укатала
На снежном своём помеле,
И кровь моя плазменно-ало
Кипит в голубом хрустале.
Мелькает в санях-невидимках
Пронзительно синий прищур,
А я всё гадаю на льдинках,
Заветное слово ищу.
***
Дерево могучее, живое,
Вгрызлись корни в камни над обрывом,
Накренясь, энергию покоя
Сохраняет вопреки порывам
Гроз и бурь и собственного веса,
Вероломно тянущего в пропасть,
Сдаться, рухнуть с горного отвеса.
Песнь предназначения, не ропот,
Тихим эхом в скалах отзовётся,
И природой заданным порядком
Годовые прирастают кольца.
Корень-мускул каменною хваткой
Породнился с крепостью гранитной;
(В пляске смерти слабость не прощают).
Челюсти ущелья ненасытно
Жухлый лист, сорвавшийся, глотают.
А рукой подать, через долину, –
На высоких полупальцах ножки, –
Рвётся к небу стройная махина,
Слюдяной отсвечивая крошкой.
Нет оваций, зритель не оценит
Чудо многотонное баланса,
Соло света, игры светотени,
Камнепад характерного танца.
Одолев несовершенство тела,
Я – волна, не ведаю преграды,
Оставляю пенящийся, белый
Шлейф в кулисах скрывшейся глиссады.