Над Днепром
Стоишь на высоченном белом бреге,
под сердцем – сына блудного сума.
А голос Отчий – надднепрянский Брейгель,
безмерная сугробная зима.
В размахе исполинской плоти снежной,
в холмистой мощи тяги мировой,
он виноват, – вселенский и мятежный, –
животворящий Бог-мастеровой.
Он чувственно напряг тугие ноздри
на запах снега, льда, нагих дерев,
он смёл секунд беспомощные козни,
широколобый крутогрудый лев...
И всё укрыл седой покой столетий,
раздумью, вере и труду сродни,
и рыбаки, в тепле упрятав сети,
растят в душе невиданные дни.
Как видно даль стоящему на бреге,
как звонок бодрый цокот коваля!
Как бесконечны Борисфен и Брейгель! –
от неба и до неба вся земля...