Умеешь фуету крутить? Крути на сцене!

 


(Персоналии вымышлены.
С языка персонажей переведено без
редактирования.
Исторические совпадения случайны.)




Пролог



Однажды старый Ворон в споре
С Наседкой – дамою в летах,
Сказал:
- Мадам, России горе –
Маразм в решеньях и делах!
Без мыслей – разум чисто поле,
Невежество – спокон в чести.
А изобилие рекою –
Зачем в премудрости расти?
Кто ближе к власти – тот в почете.
Любой чинуша – господин.
Так есть хоть в высшей Божье квоте
Не проходимец – хоть ОДИН?

- Вже – верно, так и есть, – гешефт в деяньях:
Таки побольше взять, поменьше дать.
Но Моисей не гнал старанье –
Достать, чего на корм клевать!
А за мозги народ спросите –
Они вже сами хочут выбирать властей!
Но пролететь-таки в ту дырку в сите,
Прошу пардону, может только ушлый прохиндей!


…………………………………………………….



- Да, Боже ж мой! Кого я вижу!
За Вас вже начали икать.
Ходили байки – через грыжу,
Стал дядя Ворон больше прыгать, чем летать.

- Коль нет ума – язык шипит от злости:
Завистники шлифуют ремесло.
А вы в Монако – бросить кости?
Или попутным ветром тетю Розу занесло?

- Что б мне так жить, соседушка любезный,
Как вам не кашлять организмою с утра.
В Монаку на Конгресс – опять вопрос болезный:
«За куриц и яиц – таки кто раньше вылез с их с нутра».

- А я здесь – в мыслях разобраться:
В раздумьях без страстей, без суеты.
Познать, как в вечность будем погружаться,
Устав от жизни бремени и маяты.
А заодно красотами природы наслаждаюсь –
Разнообразием и совершенством форм, их естеством.
И фауной, и флорой бесконечно восторгаюсь –
Хоть был тяжел, тернист их путь на поприще земном.

- А вы вже часом не Спиноза?
Шучу! Наверно, в прошлой жизни были с ним на «ты».
Достойнейший еврейский сын – врагам заноза!
Хотя и иудеям накрутил за суеверия хвосты.

- Декарта философию познали?
Субстанция, Мышленье, Атрибут.
-Да, что вы, – только помню, книжки вже писали:
Субстанция – есть Бог! И Атрибуты – где-то тут!
А вы красиво за мозги сказали.
И за дорогу в гору – как таки пройти.
Вот если бы за раньше иудеи знали –
Нет бесконечного ни у кого в пути!

Таки и Петька – наш посланец в Думу,
Когда за властью скребся вверх бегом,
Наделал с дуру вже такого шуму –
Забрали в «Кащенко» его и с «бюллетнями» Избирком.

- Наслышан, но подробностей не знаю:
У нас же правда – на семи замках.
В мозги «лапшу» народу закачают,
И счастье всем – в «свершеньях и веках …».

- Ну, если вже желанье не устанет,
Могу-таки сказать за этот интерес:
Кого-то «милиярд» – за мало ранит.
Кому на трех колесах инвалидка – «Мерседес».

Так и во власти – аппетит азартом правит:
Клянутся вже соплями за народ рубахи рвать,
А как таки жирок на пузах заиграет,
Вже депутатам и на всё, и всех насрать…
……………………………………………………….


1
На скотный двор пришел Указ столичный:

«Довольно пахари под гнетом жить!
Пора вам возродить свободный дух станичный,
И Думу думать, и страной рулить.
Чтоб стала жизнь и сытой, и привольной,
А за вождями в сотни глаз надзор,
Вручить своим посланникам наказы,
Как сделать европейским скот и двор.
Хоть умников, куда не плюнешь, – кучи,
Да и желающих в посланцы – рать.
Вам выбрать нужно одного – покруче.
Ну, в общем, чтоб умел читать».


Самцы и вожаки животных тварей,
Ударив в грудь хвостом, копытом, кто крылом,
Галдели в перебой – они достойней:
«Порвем на тряпки за родимый дом!»

Индюк вопил:
- Я – самый мудрый,
И нет меня крикливей и смелей.
Баран на связи напирал в столице:
- Друзья мозгов и глотки поважней.

Хромой Кобель, от лени ожиревший,
Раскрыв гнилую пасть, провыл:
- Там опыт нужен, прежде.
А как и что лизать, я не забыл!

Из пруда Гусь прокрякал сипло:
- Америку размажу о забор.
Все заживут, как космонавты, – сытно.
Меня в столицу, и какой тут спор!

- Мой Боров хоть не мыт и спит в канаве, –
Прохрюкала сисястая Свинья.
- Но – коммунист, вы отказать ему не в праве.
У нас Кабан-секач старинная родня.

- Корова – тоже личность! Не худоба!
Долой свиноголовых власть!
Она нас – пролетарок из народа,
Под что угодно умудрялась класть.
Под Бегемота, Буйвола, Гиббона –
Марксистов-голодранцев ублажать.
И хрен сбежишь от гималайского Бизона,
Два дня потом под каплями лежать.

Свиные рыла в масле, в шоколаде,
По телику целуются в засос.
А нам – по тюбику губной помады
И силоса по полкило на нос!
Всех коммуняк на Соловки, на нары,
В Сибирь годков на двадцать пять.
За сиськи чтобы всем бараком потягали
И научили, как баланду жрать.

- И для меня вся «сицилизма» вышла боком:
Я тридцать лет таскал телегами навоз.
Кнутом по жопе, и скачи галопом.
В Москву хочу! Я – Мерин, а не говновоз!

- Да, все мы одного народа твари.
Кричал Петух – Седая Борода.
- Куды нас только матом не ссылали,
А вот в Москву – я тоже. Хоч когда!
И организм не шибко хворый –
Нутро костями не скрепит,
Бывают в месяц раз недельные запоры,
Но голова о родине болит.
Даю совет, сограждане, не жалко:
Коль снова вожакам протекцию дадим,
Не выгоним с Москвы потом и палкой,
И будет нам всем «раковый интим»!
А следуя Указа наставленью –
Чтоб свежие мозги во власть внедрить,
Дадим дорогу молодому поколенью.
Пущай порулят, «мож», научат жить!

Вот, Петушок, – подросток бойкий,
Отчаянный драчун, писака, балагур.
В любом застолье с «тет-а-тетом» – стойкий,
Спросите хоть гусынь и уток, даже перезрелых кур.
Его в столицу и направим:
Мандат, наказ, вокзал. Туу-туу!
Не оправдает, как блоху раздавим,
Сдадим на чахохбили или требуху!

- Какой боец, какие, к черту, куры!
Проблеял, сняв пенсне, Козел.
- Ну, настрочил он пару кляуз сдуру,
А заодно у Кролика морковь упер!

- Таки шалом почтенному совету.
Наседка прокудахтала в прононс:
- Тут старый поц состряпал с Петушка конфетку,
Размазал политический понос.
Все брешет – за имеет «стойкий».
Я извиняюсь, но сказать пришла:
Бухает? Да. А вот писака – тонкий.
И сила вся в драчун таки ушла!
За «тэт-а-тэт» и балагур врет тоже.
Я ж вижу, даже если сплю!
В засланцы ушлый крендель нужен!
А вы имеете-таки послать соплю?

- Соплю, соплю!
Скажу, как пострадавший Кролик,
Я из Москвы письмишко получил.
Братан прислал – не тот, что алкоголик,
А что племянников полсотни народил:

«Пришел переворот в столицу.
На баррикадах все. Работу хрен найдешь!
Кто не с народом – «ехай» за границу.
А-то раздавят как клопа, как вошь!
Рубель наш в унитаз спустили,
Ослов американских «зелень» толпами рулит.
Буржуев в КГБ и оборону запустили –
Страну по разным адресам делить».

Там Петьку за кадык – на вертел.
Подвесят «табака» крутить.
Сожрут с мандатом и развеют пепел,
А нас отправят в зону – тапки и фуфайки шить.

- Да, знаю я, – и мне была депеша.
Прервал Горбатый Бык галдеж.
- Орловский Попугай – из коммунистов, Геша,
По телефону описал грабеж:

«Как черт из табакерки демократы всплыли,
Слюнями брызжа, прут во власть.
Мозги народу задурили,
Чтоб в сытый Кремль скорей попасть.
А главарем – один из красномордых,
Медведь Шатун с Урала, – кличка «Дед».
Разоблачил плешивых, в коммунизм упёртых,
И жизнь наобещал как в сказке на сто лет.
На танке при людском бурленье
Свой партбилет порвал и съел!
Орал, что полон либерального кипенья,
И прекратит марксистский беспредел».

- Чаво, чаво!? Советы, Ильича на свалку!?
Заткнув Быка, Свинья подняла визг.
- Ел, пил, гулял народ без бед под балалайку,
Теперь под «сексафон» и негров писк?
И этот – гад? Плешивый Мишка.
Дореформировал страну, урод!
А все жена его – вертлявая Раиска,
Не правил, а смотрел ей в рот.
Все песни пели: «Напряжемся!
Потерпим – изобилье впереди!
Когда придем, тогда уж и нажремся.
Нельзя нам жиром заплывать в пути!»

- Империю такую развалили!
Вздохнул и матюгнулся Бык.
- Мозги под Минском в водке утопили,
И нет страны, остался лишь ярлык!
Три говнюка Декрет провозгласили:
«Союзный Договор – на гвоздь в сортир»!
А тем, кого за яйца в коммунизм тащили, –
«Пошли вы на хер – в третий или в пятый мир»!
……………………………………………


Лишь Филин, сидя на березе,
Взирал лениво сверху вниз
За сварой умников колхозных
И думал: «Глупости стриптиз
Крепчает в каждом поколенье,
Что ни оратор – идиот!
Опять идут на обновленье
Дерьма на жиденький помет.
Найдется хоть один с башкою
Или в учености знаток,
Чтоб заорал: – «Сыта лапшою
Страна по горло, по зевок!»
Пока уроды жизнь калечат,
Кипят от страсти грабежа,
Народ все также триппер лечит,
По избам, как с покон, – лежа.
Ведь каждый раз вам обещают:
Хоромы, стол горой, успех.
Хоть наперед прекрасно знают:
«Свершить, забрать, плевать на всех!»
И на народ, и на державу,
На волю, правду, долг и честь:
«Вам что – Законы не по нраву?
Вам здесь – не тут! Управа есть!»
Кого – в острог, кого – к блаженным,
Кого – с вещами за кордон.
Народ подкормят байкой свежей,
И вновь запустят патефон …».
………………………………

«От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит, как хозяин
Необъятной Родины своей!
Всюду жизнь и вольна, и широка,
Точно Волга полная течет.
Молодым – везде у нас дорога,
Старикам – всегда у нас почет.

Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек,
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек»!
……………………………………


Полемика зашла в тупик,
И, чтоб дебаты не закрылись дракой:
- Пусть будет, как решит народ!
Мыча, подвел итог бесхвостый Бык Горбатый.

Народ недолго мыслил – вечерело.
И резолюцию принял за пять минут:
«Правленья морда устарела.
Петруху в Думу – или будет бунт».

На сборы полчаса хватило.
Тряхнув от пыли вещмешок,
Пихнул в него: стакан, штаны в запас и мыло,
В столицу мчится Петя-Петушок…
……………………………………………


- Хотя, соседка, время-то лихое
Застали мы, народ, страна, колхоз.
- Лихое? Для кого? Таки для Петек – золотое,
Когда всех бывших – вон, а всю страну – в разнос!
И вы не правы – дико извиняюсь,
Вже ваш народ – таки как стадо, – даже ж жалко их.
Ему фуфлу «втуляют», «щекотают» зависть,
А он опять идет к говне и на своих двоих.
И с ним у власти лишь одна болячка –
Таки дать вовремя «пустышку» пососать:
Рублей пяток – на пиво от жены заначка,
И месяц цену на портвейн не подымать.

Американцам Дед таки отстукал «морзу».
«Моссад» волну перехватил:
«Конец социализму и партийному колхозу:
Я государство – СССРу – развалил!
Оно скончался, понимаешь, в Пуще Беловежской.
Порвали «нерушимый» в лоскуты.
Конец Договорам и Конституции советской –
От южных гор до заполярной Воркуты!
Все временно пока назвались – «СНГовьем».
Решаем: кто, куда и с кем.
Скорей, попремся стройным поголовьем
Под полосатые знамена на Гарлем.
Пока целуем всех и в лоб, и в нос – засосом.
Чуть не забыл: Горбатого сошлю в Берлин, чтоб не пищал;
Кусок стены Кремля пришлю с министром МИДа – длинноносым;
Но «баксы» ждем, как Жоржик старший обещал».

А для нахлебников Союзного, я извиняюсь, соцрежима,
Под «Лебедей …» по телику сказали: «Всем – Атас!
Прощай страна межпролетарского интима,
Смывайтесь все: настал свободы час!
Валите – вон, куда глаза глядят, – своей дорогой.
Пашите, стройте, размножайтесь – хоть икрой!
И больше не скребитесь за подмогой,
Хозяин не стоит с протянутой рукой!»
……………………………………………………

2
Дней семь в Парламенте плели интригу:
Кто с кем, и у кого длинней резон.
Кому с народом горбить спину.
Кому делить бюджетных денег звон.

Смекнув – не вечно счастье длится,
А жизнь ужасно коротка,
Петух к Бобрам решил прибиться:
- Их взгляды разделю пока.

Бобры – народец стольный, важный.
Им суета, возня не впрок:
- С деньгами – кум министру каждый.
Отдашь за них свой голосок?
Квартира, деньги, тачка, дача,
Костюм английской шерсти «Твид».
Поймай за хвост свою удачу.
Пройдет посланца срок, фортуна – только миг.

И закружило бедолагу:
Комиссии, приемы – светский Лев.
Любое «за» – стране во благо!
Сгори он пропадом курятник старый, деревенский хлев!

От ходоков всех рангов нет отбоя:
Все царство-государство возродить хотят:
Одним – кредит для Глав-хрен-недостроя,
Другим – на вспашку Антарктиды миллиардов шестьдесят.

Законов сотня каждый день, и боле.
Бюджетом каждый нужно оживлять:
На сам Закон – от сметы доля;
Ну, и само собой, – законодателей не стоит обижать.

Сложнее – депутатские расходы:
На разные поездки, чай, компот,
С родным электоратом хороводы,
Бомжам, бездомным, тунеядцам – мало ли забот.

И хоть семь классов за плечами,
Но в арифметике как Пифагор силен:
- Затраты вешать будем сами.
Чего считать – выходит цельный миллион!
Потратил пять, помощник пишет триста.
А это – тысяч! Не рублей!
Все чеки в кассу на расчет в валюте – но не местной:
- Она хоть вражья и «зелена», но твердей!

И что ни день свои проблемы давят:
На особняк – как Колизей по кругу, в высь и ширь, –
Из листового серебра ворота, крышу ставят:
Без солнца не блестят, хоть зенки растопырь!

Но все ж: копеечка к копейке – миллиончик!
Годок, другой – глядишь, и миллиард!
А заодно – дворец, а не в Котельниках вагончик,
И вилла на Лазурном берегу с Ниссаном «Леопард».

По вечерам у думных тел пирушки:
Столы заморских яств, от Бахуса дары,
Кордебалет, певички, отроки-подружки,
И «Гера Кокович» – с визитом в две ноздри.

Но иногда кошмары мучили ночами,
Дурман хмельной спускался с потолка.
Баран с ослиными, но вислыми ушами,
Отчета требовал и рогом норовил в бока:

«А ну, давай отчет, пропойца. Живо!
На золоте жируешь, а народу – грязь.
Что, давеча опять нажрался, замутило?
Из-под Кремля достанем и зажарим, мразь!
До лютой смерти, Петька, будем
На вертеле смолить бока.
А шкуру снимем и обтянем бубен,
Чтоб на поминках наплясаться гопака».

Очухавшись и освежившись пивом,
Напомнить о себе к столу бежал.
На жалобы, вопросы и запросы
На гербовых бумажках письма слал:

«Так тяжела, неблагодарна депутата доля.
Все хлопочу, стараюсь ради Вас.
Когда б на то, не государства воля,
В курятник отбыл в тот же час!
Родной землей душа истосковалась,
Навоза кучи снятся по ночам.
Одна отрада в жизни мне осталась,
Что в мыслях с Вами я, я – там!
Ну, а когда Законы продвигаю,
Рву в клочья ренегатов, в прах.
За вас, родные, не кудахчу, – лаю,
Чтоб были капиталы и у вас в чулках.
……………………………………………


- Сдается мне, не малые потуги
Пришлось Петрухе для внедренья предпринять.
Бобры, «Единоверы» – хоть кричат: – «Народа слуги!»
Но далеко не каждого готовы в свой кагал принять.

Петух-то ни умом, ни знатностью, ни капиталом,
Насколько помню, – не блистал.
И выбирали без заслуг – скандалом.
А тут, Петух Петухычем, – Петрушка стал!

-Уж так и быть, скажу вам как соседу
За Петькину родню. А клювик-то в пушку:
Его прабабка бегала к секрету –
Ицхак Исакычу Индюхер – Индюшку!
Мясистый был, чернявый – чистый бройлер.
Орлиный клюв, сопля на носе – жар!
Хвост веером – размером, что пропеллер,
Сережки – пейсы, шпоры – вже гусар!
Павлинихи, цесарки чахли в кому.
Гусыни с запаха его неслись на дню ни раз.
Таки ходили слухи будто в омут
Крольчиха бросилась – через его отказ!
По сто яиц сверх плана вылупляли.
Курям по вредности поили самогон.
А за плетнем у птичника охрану выставляли,
Чтоб фонд семенный не украли вон!

- Вот, как рождаются потомки Иеговы!
Хоть в поколениях мешают кровь.
- Она таки пробьется сквозь дерьма оковы,
Чтоб гений народился вновь.
Вже так и вышло. Петька – масти нашей:
За кровь от предка – вылитый Ицхак-отец!
А всё, кацапы, чавкая прокисшей кашей,
Кричали: – «Вор, плебей, пропойца и наглец!»

А вы вже думали, Бобры, – слепые?
Я умоляю – видят всё-таки как ТАСС!
Аж сорок лет по Африке за зря бродили мы босые?
В награду – и чутье и дух Иеговы, – третий глаз!
За ту историю прознали:
Козел, Баран и Хряк с Гусем.
Так эти, гои, губы раскатали, –
Писать в Москву, и срочно, обо всем:

«Что Петька мастью и натурой – иностранец.
Вже обдурил-таки Правленье и колхоз.
А может, даже вражеский шпион-засланец,
В курятник для диверсии таки прополз.
И подозрительно черняв, и клюв с горбиной.
При встрече, гад, – ни кукаречил, рожу в бок: – «Шалом»!
И в перепись себя вписал – «Порхающий отряда соколиных»,
И заявил, что Петухи сидят под шконкой или под столом».

Так я сказала им: – «Вже – ша! Колхозы!
Вы «хочите» базарить за войну?
Таки вредить и делать нервы тете Розы?
Всех носом ткну в свою говну.
Вы, поцы, в зеркало себя видали, –
Уроды – с рожи до ноги – везде!
Вас, что, – вже с жопы нарожали
Или нашли в гадюкиной гнезде?

3
Но осенью в станице все же грянул бунт:
Весь скотный двор мычит, кудахчет, блеет.
Зять Кабана посланье получил –
Недаром связи старые партийные имеет.

Тряся бумажкою, сипел:
- Газеты – рупор «буржуёв» – нам врут,
Что Дума не кормушка прохиндеев!
Петруха – не посланец. Плут!
На нас насрал, за свой карман радеет!
Вступив в преступный сговор с капиталом,
Работает за дивиденды на Бобров.
Гребет лопатой на счета и налом,
Озолотился с взяток и даров!

По спискам о присутствии и датам
На думских заседаниях, Петух,
Полгода не светил мандата
И слова не просил для выступленья вслух.

Мне коммунисты выслали реестр мандатный:
Три месяца прогул, по чтению бумаг – хвосты.
Зато, когда приходят дни зарплаты,
Он тут как тут, – и в ведомость царапает кресты.
Неделю целую шатался в Пскове –
Брехал, что депутатские дела решал.
Но округ наш не в Пскове, а в Ростове!
С трех тысяч верст прогонные на самолет содрал.

Письмо в столицу надо слать – и срочно,
Что Петька, – шулер, казнокрад и гад!
Вас просим, кресло депутата отобрать досрочно!
Отнять мандат, впихнуть в вагон и выгнать в зад!

- Ты, паря, желудей нажравшись, спятил?
На Борова попёр Петух Седой.
- Ну, молод он еще, с умом не сладил.
Закончит Думу думать – вот тогда и вой!
Вы, что, – иных избранников видали?
Держи карман – «Елита, Голубая Кость».
Они еще не весь «буджет» себе списали.
Не время к избирателям под ножки ползть!
Придет пора, вернутся дружным строем.
И сызнова: «Сытнее жизнь нужна?
Все к урнам! Голосуем смирно. Стоя!
Политика внутри и у границ сложна!»
Не дергайте Петруху, господа селяне.
Ведь он для вас работал и потел.
Пока вы «пузы» грели на поляне,
Он об отчизне думал, хоть в сортир хотел!

- Ну, вот, опять конфуз с посланцем.
Осел, икнув, задумчиво изрек.
- Когда ж закончится в стране запас засранцев?
Найдется хоть один порядочный зверек?

- И где у нас уже случилось?
Опять за Петьку интерес?
Вы всё брехали – тете Розе снилось,
Что этот гой – бухарик и балбес.
Таки скажу: в курятнике – как в бане,
И, Бога ради, – не снимай штанов.
Кто яйца чешет – огурец в кармане,
И завсегда отмаз для дур готов.

Ну что с того – навел там Петька понту,
За козыря-таки себя подал.
Так он, за то, – прилип к казне и Страховому фонду.
И втихаря себе по банкам денег накидал.
И всё вже – в дом! Для блага у колхоза.
А вы, что, сами тырили не так!
А там у Петьки все финансы от в страну привоза.
Глядишь – и нам навар какой-нибудь в общак!

Так думаю, его с той Думы сразу
Не сковырнут пока никак.
Но жалобу дадим, что мы-таки готовы тоже к переплясу,
И потому на Петькину персону ставим знак:

«Ту галку «за» – ее немножечко «сымаем».
За «минус» Петьке – руки в верх. И «за»!
Таки простите – протокол мараем.
На новый срок вже выберем Козла».

- Чего-то я, мадам, в догадке.
Хряк, поперхнувшись, завизжал.
- Что вы суете нам в собранье палки.
И мыслите замять своей брехней скандал.
Какой Козел? Какие кверху руки!
Вот, на лицо из Думы документ:
Петух – похлеще загулявшей суки.
Ни отзыв – нары для него железный аргумент.

А вас, гражданка Шахер-Махер,
За мутные кудахтанья и шашни с вахлаком –
В наручники. И вытряхнуть у ней бюстгалтер:
В нем, точно, рация для связи с Петухом!

- А это, чмошники, видали?
И юбки с зада задрала.
- Бюстгалтер, рацию, а из Кремля медали
Вам показать, пока на всех не насрала?

- У нас уж исстари ведется:
В дебаты встрял столетний Вол,
- Один – горбатится, другой – в казне пасется,
Пока народ не схватит кол!
История, внучки, навроде круга –
И нам баранка эта за грехи:
Идем за бунтарем, молотим в кровь друг друга,
А власть, как прежде, скоммуниздят из-под носа Петухи.

И куры их – совсем не дуры,
Хоть мозг размером – как фундук орех.
Так нагородят языком – что институт культуры.
Потом поймем, как обдурили всех.
Поэтому, не тронь – вонять не будут.
Да и для них любая свара – как чифир.
Заткнемся – нам чего-нибудь добудут:
Досок на гроб или на кладбище соорудят сортир.

- Мне кажется, в ту Думу попадают,
С умом и рожей Вани-дурака.
О жизни нашей ничего не знают.
По телику покажут – спят или хи-хи, ха-ха!
Мы – Индюки – запрос им написали:
«Когда закончится у вас бардак?»
Ответ через полгода только дали:
«Когда отправим всех писак в ГУЛАГ!»
Тогда письмо и в Кремль послали:
«Где для народа и про нашу жизнь «Закон»?
Зачем долги всей Африке списали,
И займов отгрузили всем латиносам вагон?
Своим – копейки или заморозку.
Чужим – гражданство, пенсии, кредит.
Пять лет – за то, что взял не свалке доску,
А губернатор нефти танкер спер – в газете орденом блестит».

- Еще «письнете» – вые… выпорю нагайкой:
Меня в консервы пригрозили сдать.
А вам наденут драною фуфайку,
И будете баланду десять лет в тюрьме хлебать.

И, пригрозив писакам кулаком с капусту,
Бык по толпе кровавый взгляд пустил:
- За политический дебош не будет спуску.
Кремль как клопов всегда давил мудил!

- А на хрена там Белка – балерина,
Певцы, спортсмены, врач зубной, скрипач?
Вот, я, – Корова, крупная рогатая скотина,
А не какой-нибудь – «старпер» циркач.
Доиться – да! И молоком, и ряженкой, сметаной.
Телиться – с кем прикажут, раз «нужон» приплод!
Но не в «Законы» нос совать с заслуженной путаной:
Я – от сохи, она – по олигархам прима-вездеход.

Умеешь фуету крутить – крути на сцене.
Способен прыгать, петь, лечить, скрипеть? Скрипи!
Но не в Парламенте смеши народ – а на арене,
И ни неси с трибуны глупости – как попурри.

- А может быть и нам тесней сплотиться?
Ну, в смысле, – партию, какую, завести.
В ней есть для всех блатных лазейка – приютиться:
В партийный список можешь даже Мамонта внести.
Народец скопом голосует
За целый список – хрен прочтешь!
Процентов мало – нуль еще поддуют,
Ведь нуль – есть нуль. Не кража, не грабеж!
Вот, если партия, – «Наш дом отара»,
Она ж не только для Барана дом.
Всю живность соберем, еще мышей и тараканов из амбара,
И этою армадой с флагами на выборы пойдем.

- Баран-то прав. На списках дурят массы
Партийцы нас и Избирком:
У них там – работяги, бедных классы,
А в Думе, как всегда, – райком!
Как при Советах – сплошь вельможи.
Вещал Козел.
- У каждого – свой трон!
В мандатах криминала, их любовниц рожи.
А где народ, где пахарь, гегемон?
Ни одного засланца в телогрейке!
Все в шубах на диковинных мехах:
Бояре стольные – с медалями на ленте,
Боярыни в шиншилловых чепцах…

- Ну это что, вот Верхняя Палата.
Опять Баран поумничать решил.
- Сенат! Так Петр Великий при дворе бояр нарек.
Сейчас там, правда, – «бывшие наперсники разврата»,
И не сидят уже – лежат: кто вдоль, кто поперёк.
«Малина», та, – зовется у народа Кущей Райской!
Мандат в неё вручает Батюшка Медведь!
А самый молодой – рожденьем до войны Гражданской,
И по «Закону» следует их только там отпеть.
Но, как Помазанник или Святой, – в Палате всякий,
Теперь без Святцев может выбрать родину и имя сам.
Не важно, что по нации и на лицо, – близнец Макаки,
И, где родился и крестился, – всем до феньки там.

Сайгак парнокопытный по степям не бегал.
Он лес валил в тайге на Уссури.
Сидит в Сенате как коллега
Кеты и Зебры от Мари.
Пингвин – башкир, Енот – чеченец,
Олень – ингуш, Жираф – еврей,
А Пеликан – конечно ненец.
Лишь, Ёж – метис, пассивный гей.

Я думаю – как нам Акулу
В Палату Верхнюю заслать.
А что, чем лучше Лев из Барнаула?
Вот только где её достать…

- И кто бы ни попал в ту шайку-лейку.
Козел продолжил излагать.
- Пусть самый белый – как зефир.
За две недели подберут лазейку,
Заманят в золотой сортир.
И – все! Греби барыш лопатой.
На избирателей плевать!
Как Лось сказал – Премьер Сохатый: –
«Попал в кормушку – не зевать!»

И есть «Закон гарантий благососов»:
Ну, если что, – за океан рвануть
В края бананов и кокосов,
К Мартышкам – в Гондурас спорхнуть.
И «чумадан» всегда дежурный наготове,
Набитый под завяз деньгами и добром.
С семейством в самолет, и хрен таможня словит:
Пять паспортов и на Гавайях трехэтажный дом…

- А ну, народец, дай дорогу!
И Мерин двинулся вперед.
- Я, ту заразу, звал в подмогу,
Когда в Москве влип в переплет.
Так вот ОНО – ты в протокол пометь-ка,
Скривило морду в битое яйцо,
И заявило: – «Вам, я, здесь не Петька.
Я – депутат, официальное лицо!»

- Ты тоже здесь не напускай туману!
Прикрикнул Бык.
- Детали излагай!
В любой башке достаточно изъяну.
Фактуру происшествия давай.

- Он мне червонец задолжал – уж годик.
А в прошлый месяц я в Москву попал.
Довез меня в Охотный Ряд какой-то гопник,
А вместо сдачи календарь с порнухой дал.
Сказал, что это – как пароль партийный.
Держи открытым на восьмом листе.
Увидишь «мусора» – там ходит длинный,
Ему покажешь и скажи: – «Глисте
Привет от тети Клары,
Она велела передать,
Нужны ей фунты, и доллары,
Веди к барыге, будем много брать».

Ну, я – дурак, и выдал фразу:
Пароль проворковал как голубок.
Он залепил мне в оба глаза сразу
И в местную кутузку приволок.
«Меня подставили, поверьте», –
Просил ментов и умолял. –
«Вы в Думу позвоните Петьке.
Он депутатом нашим стал».
За всю заначку, суки, позвонили.
На том конце послали к «маме» их.
Сказали, что Петух на речке Ниле.
И знать не знает проходимцев сих!

- А, может, Петька, – шпион и гангстер.
Всех ошарашил, озираясь, Кот.
- Посольства, банки грабить мастер.
Двойной агент по кличке «Крот»?
На Сахалине или на Камчатке
Сам губернатор Сивуч банду сколотил.
И там «Делов» нашили не за взятки:
Сетями тральными не только рыбу – и медуз ловил.
А осенью японцев и индусов, и арабов
В Анадырь на рыбалку заманил.
Когда подняли с дна горбушу, крабов и омаров,
В погранзаставу, ФСБ и на подлодку позвонил.
Прижали так – на чисто русском без ошибок и не спьяну
Строчили явки. Мамою клялись:
«Все отдадим – дихрамы, йены, рупии и даже Фудзияму!
Дружить с Россией – просто зае… зашибись!»

Добрался даже до тунгусов –
Им счет за экологию и валку леса предъявил: –
«Настроили за государства счет улусов,
А кто-нибудь за лес, бетон, нефть, газ платил?»

- И я про то читал. –
Осел вмешался.
- Когда его за жабры брали,
ОМОН четырнадцать КАМАЗов подогнал:
Валюту, золота мешки в ряды и штабелями клали,
Каменья драгоценные, часы ковшом японский «КАТО» нагребал.
А губернатор – тайный член-масон Иллюмината –
Был мастером бюджета и кредитов дележа.
При нем всегда была кумулятивная граната,
Вот ею он и подорвал с финансами склады для грабежа.
Свалили, правда, все на газ – метан бабахнул:
Труба гнилая, ржавая, и тряска от метро.
При понятых Генпрокурора инсульт между глаз шарахнул: –
«Нечиста Сила! Обчистили – как у Агаты с «Пуаро…».

И, если Петька с ним когда-либо якшался.
Все! Караул! Ограбит «Банк Россия» на Тверской!
Писать ему, чтоб срочно ФСБ сдавался.
Нет, лучше сами сообщим: «Петух-Москва-Россия-Банк-Разбой!»

- Да вы совсем с безделья охренели! –
Взорвался Бык.
- Ядрена мать!
Ещё б «За упокой» по Петьке спели.
А, может, и венки уже успели заказать?!
И где метро на Сахалине, лопоухий?
А на Камчатку, что, – омары заползли?
Сто лет тому, как камень на тунгусов рухнул!
Опять нажрались конопли!

Но мысль злодейка зацепила
В мозгу укромный уголок,
В котором тайный счет хранился
И опись: что, когда и сколько уволок.
«Пора прижать болтливых активистов.
А-то, глядишь, потребуют отчет –
Заслушать всех станичных финансистов,
В какие омуты бюджет ныряет третий год?»

- Подставил нас!
Гусак прокрякал.
- Скажу, по правде, – без прикрас.
На нашу репутацию накапал
Дерьма, «фикалиевых масс».

А я вам говорил, что Петька, – жулик,
И что прислал такого же урода к нам.
Они обои – мастера фальшивых денежных писулек,
И «проездных» в Сибирь по ленинским местам.

На миллионы нам, помошничек, подсунул сметы?
Про книжки с вкладами – загнул?
Картинкой обдурил про «Лебединые балеты»?
И нет его – сбежал, как ветер сдул!

И как была болотом с вонью лужа наша,
Так и останется, пока в ней торф не прорастет.
А Петька новую тогда замутит кашу –
Как перегнать его на нефть и газ изобретет.

Теперь бумагами, наверно, банки сотрясают:
«Природу сберегли, и «кровные» вложили в Госзаказ!»
Когда в налоговой про липу-акт прознают,
Арыком будет в камере засратый унитаз.

- Никто ничто искать не станет.
Круговорот деньгам идет.
В одной конторе план верстают,
Другая деньги раздает.
А третья – что контролем рулит,
Для первых двух – начальство и закон:
Какой дурак себя обдурит и осудит,
Когда и продавец и покупатель – он!

Нет, там совсем другой «пасьянец» –
Масоны правят думный бал.
Теперь не рубят средний палец
За то, что много загребал.
Разок сопрешь – простят как шалость.
Второй и третий – компромат!
Удавочку затянут малость,
И свой «пацан» – как автомат.
Ручонки тянет – как учили:
Где «ЗА, где «ПРОТИВ» – не забыть!
Провалишь нужное решенье,
Прикажут: «Больше не кормить!»

А коль прижился ты в бригаде,
По ветру держишь хвост и нос,
Весь срок пройдет как в шоколаде,
И новый – тоже ни вопрос.
Подвел итог Хромой Барбос.

- Да, нет на них Усатого грузина.
Уж он избранников лечить умел:
В подвале вставят пару клизм бензина,
И на парашу депутат на десять лет присел.
Короче, хрен с ним – с Петькой этим.
Для нас он – прыщ, мерзавец, балабол.
Вернется, гад, фингалами пометим. –
И, хлопнув дверью, Бык с собрания ушел.

Дискуссию тогда свернуть решили:
Шуми, кричи – хоть в очередь, а хоть толпой.
На скотный двор – с Москвы, не и из Сибири,
Какой дурак вернется? Только лишь – тупой!
………………………………………………


- А как же слух, что Петушок покинул
Сей бренный мир, безвременно ушел.
- Ой, так слыхала, что ломило спину.
Таки весь организм на нервы изошел.
Но в наше время верить, без пощупав, –
Что Крокодилу быть за огурца.
А как проверишь этих гнусных слухов,
Когда все врут и хочут Петькина конца.

Тогда письмо ему за склоку написала.
Назвала – кто с них самый идиот.
Но протокол той сходки не достала –
Пес брешет: – «Потерял». – Урод!

Ещё за жизнь совет дала с примером:
«Плевай на все – от нервов ум и даже геморрой помрет.
Питайся только свежим деланым кошером,
А без него карьера и доход не прет.
Таки и умные ученые считают:
Кишки – мозги, как голова и столб в спине.
Вот только временно пока не знают,
Как мысли плавают в говне.
Вже береги в Москве их от поносу,
Таки холеру или триппер с рюмки не слижи.
Не кашляй легкие, не ковыряй соплю из носу,
А на колхоз – наследство от Ицхака положи».
…………………………………………………

4
Три года быстро пролетело.
Последний год звонок подал.
Петрухи сердце леденело,
Как Гамлет он в унынье впал:
- Ужели все мои старанья,
Все то, что потом наживал,
Оставят лишь воспоминанья:
Иль новый депутатский срок, иль я пропал!

В деревню телеграмму. Срочно!
«Я тута, в смысле, – здеся, Ваша власть!
Клянусь – исполню все! Досрочно!
Коль в депутаты снова мне попасть.
Да я за вас – на бой, на битву,
В огонь и воду с головой!
За вас, родные, хоть под бритву,
Хоть на котлеты, на убой!
Ночами планы строю, строю:
Как счастьем земляков накрыть,
Как накормить всех колбасою,
Как нефть и газ для вас добыть;
Как казино построить, баню,
В пруду «Балет на льду» давать,
Как на курорт вас всех отправить,
Как птицу-Феникса поймать!

На днях «Закон» я разработал
И это, вам, – не лабуда:
Отдал посланцу снова голос –
«Почетный гражданин – Герой всегда»!
И для Героя от Гаранта –
«Жигуль» и в плавках в полный рост портрет:
«От Президента из Тайланда».
А рамка – кость слона, багет!

Всем – поровну, что из земли достали!
Реформы – в ширь и в глубину!
И то, о чем отцы и деды лишь мечтали, –
Пять лет – и лифт протянем на Луну!

Селяне! Граждане! Родные!
Ваш депутат с поклоном к вам!
Вы главные в стране отныне!
Но кресло в Думе не отдам»!

5
Хромой Кобель, вскрыв Петькину депешу,
Дар речи потерял, но, приняв двести грамм,
Подумал – вдруг, Петух, не брешет,
И мне б пора в столицу по делам!

К Быку Кобель чуть свет явился:
- От Петуха пришел привет.
Опять быть хочет депутатом.
И что писать ему в ответ?

- Привет прислал? Мандат под хвост ужалил!?
А раньше телеграммы-поздравленья слал:
На Новый год, «День мясника», на Пасху – две отправил:
С Крестом и Полумесяцем, с «Звездой Давида», видно, не достал.

Протекцию ему, респект и в депутаты?
А пуд навоза не желает на десерт?
В башке ума не сыщешь и лопатой!
Из Петьки депутат, как из Слона пердёж – концерт!

Гребет взахлеб и почести, и блага.
А нам – открыток на трояк.
Бобрам писал. Ответили: «Куркуль и скряга!
Сам выбирал, сам и тряси, Горбатый Коровяк».

Вот – сучье племя! Обосрали!
Ну, дайте срок, и с вас штаны стяну.
Присядете в «Крестах» в вонючем и сыром подвале,
Посмотрите про секс вдесятером и пидоров «кину».

Документ, сей, – сожги, развей.
И чтоб ни слова. Никому!
А Петьке вышли сухарей,
И книжечку про Колыму.

- А если позвонит, кто дверь ногою
В Кремле способен открывать.
Тогда готовьтесь к мордобою,
Чтоб указанья исполнять.
Там, наплевать, – «Закон нарушен».
Народ еще не то глотал!
Им, думаю, домкрат бюджетный нужен.
А может, Петька, – в долг Гаранту дал?

- Забудь! И подготовь для СМИ «Воззванье»:
«Станичники! Сплоченьем отразим беду!
Любого, кто припрется раздувать восстанье,
Упрячем лет на пять в тюрьму!
Народ Кремлю до гроба верен:
Прикажут – выберем Му-му!
Но в Думу сесть – сам Бык намерен.
Все голоса на выборах – ему!»

И в Думу – «Молния!»: «Запрос заслушан.
Народ – един! Не выдвигать!
Станице – вождь, не пентюх нужен:
Бобрам – хрен в нос, а Петьке – отказать»!


Но ночью, в конуре закрывшись,
Промыслив все, не торопясь,
Кобель маляву черканул, напившись,
Чертям и Богу помолясь.

«Глава решил тебя, Петруня,
В ту Думу больше не пускать.
Сутяжить станешь – грянет буря,
А на Бобров ему плевать!
Да и народ отчета просит:
Где капиталы наживал?
Чем на Москве деньжата косят?
Купил хоромы иль в аренду взял?
Какие «тачки» ныне в моде?
В Монаку сколько раз летал?
Ты там еще в мужицком роде,
Иль в грех содомовый упал?
Даю совет тебе – исчезни,
Беги быстрей пока везет!
Бык и народ – навеки вместе.
Захочет – дышло отвернет!
Устройся, Петя, тихо, мирно.
Смени профессию, штаны.
Года пройдут, и будет видно,
На что мозги твои годны».

6
От слов, написанных в маляве,
У Петьки забурлил живот.
Понос кишку в тазу расслабил
И лавой двинулся вперед.

Ни шёл – летел по коридорам,
Коллеги разевали рты.
А мысли в череп били громом:
«Забудь засратые порты!
Мандата нет! Отправят в ссылку:
На север, в Тикси, Оймякон!
Лет на пятнадцать в морозилку –
К моржам, тюленям без кальсон.

Бык – сволочь, гангстер, Аль Капоне!
Пес – гад, бандит, стукач!
Залить подельников бетоном
В фундамент депутатских дач.

Хоть удавитесь – в Думе буду!
Мандат – сожру, но не отдам!
Готовьте ж…ы к самосуду –
Бобрам вас с потрохами сдам».


Накинув старые лохмотья,
Где на метро, а где пешком,
В столичный банк Петух явился.
Упал, и в пол паркетный лбом:

- Бобры, голубчики, спасите!
Бык с Кобелем статейку шьют.
Судьбу устроить помогите,
В столице дайте мне приют.
Устройте на работу, братцы, –
За помощь щедро отплачу.
Чтоб снова выбраться в засланцы,
Я в пролетарии хочу.
Впишите в Трудовую книжку:
«Скромняга, парень их крестьян,
Дает пять норм, не потребляет лишку,
В политике и жизни не смутьян.
Народу служит без зарплаты.
Казенного имущества не крал.
С противниками власти вел дебаты.
Ни раз в облавах наркоманов брал.
Примерный семьянин, спортсмен-разрядник –
Босфор способен переплыть.
В родном селе построил «лебедятник».
Достоин снова депутатом быть».

Бобры не долго совещались:
«Хоть жмот, хапуга, обормот», –
Но проявили к Петьке жалость. –
«Пускай кремлевский двор метет».
- А капиталец, что скопился,
Машины, дачи, всё шмотьё, –
С вождями, чем не поделился,
По родичам раскинь. Мол, не твоё.
До выборов – ни одного залёта,
Узнаем – землю будешь жрать!
Подмажь тупого Бегемота,
Он будет кнопки в Думе жать.
Трепаться станешь дружбой с нами,
Сотрем в навозный порошок!
Порубим, как на чахохбили,
И канешь в вечность, Гребешок!
………………………………………


Таки ответ через два года получила,
На бланке – «Дума». Герб – «Орлы». Печать.
А за конверт все поняла, как ближе изучила, –
С двумя нулями – «Сжечь, не отвечать»!
Вже пишет, жизнь-таки – как апельсины в тесте:
С Восьмой мартой поздравил фотом «Лебедей».
Спасибо, что без Клары Целкин, вместе,
И не вписал: «Всемирный День ****ей»;
Здоров. Уют, питание и сон в достатке;
Завел квартиру, гардероб сменил;
Стал забывать вже и колхозные повадки:
Бумагу туалетную и мыло, и шампунь таки купил;
Теперь запах наш депутат одеколоном,
Надел пиджак и галстук, шляпу и пальто;
В Париже был. И там с Павлином А. Делоном
Катался на трамвае и метро;
А вечером Лорен и Кардинале – Мухи,
Про Думу все пытали: что решают, как?
Хотели в шпионы зачехлить Петруху –
Через интимный, но за доллары, контакт.

Подумаешь – «Звезды», бомонд Европный.
Таки и он не лыком шит, вже – депутат!
Тем более до баб ни разу не голодный:
У них их в Думе – цельный комбинат!

А под конец-таки всех сочинений –
Про Деда – ну, Гаранта, написал:
По ним выходит, Петька, вже и по финансах гений,
Но, чую, спьяну, хмырь, таки сбрехал:
«Мы, Петя, всем твоим успехам рады!» –
Хвалил меня Медведь в обед. –
«Трудись, сынок, не за награды –
Покуда истощенья в организме нет!
Но, если сунешь липовую смету, –
«Секир-башка», а тушка – в унитаз.
А сгинет с счета хоть одна монета –
На жопу натяну бесстыжий загребущий глаз!»

- Суров, но справедлив Глава державы:
За всем и всеми нужен фейсконтроль!
Сопрет лазутчик даже гвоздик ржавый,
А им прибит был к кнопке ядерной пароль!
……………………………………………………………………

7
Дворца хоромы заповедны –
Кругом ковры, багет, хрусталь.
И обитатели степенны,
Все важные – Бобрам под стать!

И с веником ему не в тягость –
То травку косит, то газон постриг.
Ему – конфетка, бублик. Радость!
Завхозу – мзду, и в дом проник.
А раз пришлось ему с обеда
Остатки царских яств сметать,
И он воочию увидел чудо – Деда.
Вот – счастье-то, вот – благодать!

Дед был уже слегка усталый.
Седая прядь сползла на нос:
- А это что еще за малый?
Петруха выронил поднос.
- Какого племени и ранга?
Поди сюда, народа сын.
Да ты не бойся, работяга,
Вас – «лекторат», а я – один.
И я, работая, рекорды ставил:
В колхозе тырил колоски,
Чего-то строил, Трестом правил,
В политику ушел с тоски.

А личность мне твоя знакома!
Ты ж – дворник! Или – депутат?
С метлой, понимаешь, шлялся возле дома.
А в Думе, видел, – тряс мандат!
Все – жулики. Хрен разберешься!
Всё – круть, да – верть вокруг казны.
Пока, понимаешь, с каждым не напьешься,
Не угадаешь – кто Козлы.

- Клянусь, по штату, – дворник, Петя.
Всю жизнь с метлою – маргинал.
За мировую революцию в ответе –
Как Карла в «Капитале» написал.
Еще сказал, что призрак бродит по Европам.
Увидел работягу: – «Гегемон? Ты – в Рай!
Буржуй? Делиться нужно, мистер, с землекопом!
Политика! Штаны из чесучи с лампасами сымай».

- А хрен тебе, камрад Петруха!
Ты как политику назвал – «Штаны отдай!»
Политика – ни Дед Мороз с подарком. Шлюха!
Сначала заплати, а уж потом: – «Сымай!»

Сейчас – таких политиков нудистов,
Что без штанов по Думе шастают, Кремлю, –
Как при Деникине в Одессе куплетистов,
И каждому цена – за голос по рублю!

Как прикажу – так и поют народа слуги:
Едино утвердят хоть собственный расстрел.
Оплачено за все штаны и прочие услуги.
И очередь стоит из тех, кто снять к голосованью не успел.

А ты, чего, – сбежал из Думы?
Перестарался, отморозил корнеплод?
Бери пример с коллег из «Сучки-Вумен»:
В трусах «Кольчуга» заседают круглый год.

Тепло, и как страховка, понимаешь,
Когда оратор на трибуне без штанов.
А то, пока «Закон» в дебатах обсуждаешь,
И Попугай, и даже Ёж воткнуть «поправочку» готов.

Ну, все, хорош гундеть, сегодня расслабуха:
Я вижу, ты – придурок, а не враг!
А был бы засланный с «жучками» в оба уха –
В расход, и за Барвихаю – в овраг!

А где гармонь? Сохатый, надави на кнопки.
Эй, пролетарий! Лей по стременной.
Не разучился петь на государевой похлебке?
Тогда, лирическую задушевно спой.

- Одну запомнил – «Гимн царя Луя головореза» –
То-ли Мурата, то-ли Гробеспьера. Был – хромой.
Потом узнал – Французского Конвента «Марсельеза»,
Но в доработке к современности. Моёй!

- Я эту песню слышал в «Добром утре».
По-моему, Кобзон, нет, – Мулерманов пел.
Да, Златоуст? Весь – белый, в парике и пудре…
Давай, горлань свой Петушиный новодел.

Петух запел – как фрицы под бомбежкой:
Сиреной взвыл, иерихонскою трубой.
И в темя сразу получил удар литровой ложкой
Могучей дедовой рукой:

- Ну, ты, – Мытищинский француз! Хвост не мешает?
Могу по-хирургически. Иль кирпичом помочь?
У этой песни – нежность смысл, не рёв решает.
Хватив стопарь, прогнал Петруху прочь.
…………………………………………………

8
Еще бугром торчала шишка,
Живот от голодухи ныл,
Когда завхоз, забрав бельишко,
Прогнал, конверт отдать забыв.

И понеслось – запил наш Петя:
Мозги в «Зубровке» утопил.
Очухался спустя неделю –
Ни «кукарекой», волком взвыл.

Разут, раздет – в трусах и майке.
Один носок – и тот с дырой.
Кругом бомжи угрюмой шайкой.
Оторван хвост, жжет геморрой.

Удар меж глаз прервал рыданья.
Язык забился за кадык.
Теряя лучики сознанья,
Петруха понял – все, кирдык!

И так легко ему в полете:
Две пары крыльев за спиной,
Душа и тело не в помёте –
Сияют снежной белизной.

Кругом архангелы и нимфы
Блаженно, радостно парят.
Амуры сладостные рифмы
Слагают, стрелами шалят.

И сам Господь в хитоне белом,
Его рукою поманил.
Петруха выскочил из тела
И скорость пятую включил.

Упершись лбом в ладонь Господню,
Услышал он Всевышний глас:
- А ты, смотрю я, малый шустрый,
С тобою нужен глаз да глаз!
Там, на земле, накуролесил:
Страну, народ, ни раз дурил.
Лапшу на уши всем развесил,
Развратничал, крал и кутил.
Служил Содому и Гоморре,
Злословил, взятки выше меры брал.
Законы, ни по чести, ни по вере, –
За подношенья принимал!

Ни по ученью и заслугам
Сан депутата отхватил.
Народ не распознал хапугу,
А ты в дерьме доверье утопил!

А это что? Твоя работа?
Закон, дегенерат, создал –
«Декрет здоровья для народа».
«Меню», что, тоже, – сам сверстал:
«Вода, сухарь, пурген – на ужин,
И ночью некогда храпеть!
Запас еды уйдет наружу,
А в «пусте» – нечему болеть!»

Ни коммунисты, царь не грабил
За дачу, баню, тын, сарай:
«Забор метровый сам поставил?
Налог с имущества давай!
А, заодно, – за кур, за грушу,
Колодец старый не забудь.
За летний душ: Генплан нарушил –
Он солнцу преграждает путь!»


- Осмелюсь возразить вам – Ваша Светлость.
Я верую в святых, и в кротости ищу покой.
Прошу проверить на наркоз и трезвость,
А также на лапшу, гулянки и разбой.

А если, что и было не по чину, –
То – все Бобры, их козни и молва.
Попался в сеть, подсунули с валютою корзину,
Я жертва зависти, интриг и колдовства.

Целую крест! Насильно заставляли.
Под пытками скрипел пером.
Под ногти иглы раскаленные пихали,
Грозили лесорубным топором.

- Окстись! Ступай от седа! Живо!
Охальник, с глаз моих долой!
Душа – безбожна, грязна и паршива,
Наблудишь коль еще, отправлю в упокой!
И, как от Деда ложкой в темя,
Удар по лбу крестом наотмашь получил.
Взмахнул крылами и ногами Петя,
И меж архангелов и нимф стрелою проскочил.

Летел с небес Петух Икаром,
Горючку выпалив до дна, –
Как космонавт, но с перегаром,
И вот уже земля видна.
Огни дорог, домов, селений.
Долины, горы и леса,
И город – никаких сомнений.
Вот – красота, вот – чудеса!

Как танк с небес без парашюта,
Петруха встретился с землей.
В глазах блеск тысячи салютов,
И Маркс с гармонью – и живой!
Трехрядка пела «Марсельезу»,
Дед с Энгельсом плясал гопак,
Бык, нарядившись в мать-Терезу,
В стаканы разливал коньяк.

Сознанье возвращалось туго:
Блаженство, нимфы, небеса,
Какой-то дед с бородкой плугом,
Амуры, стрелы, чудеса.

Открыв глаза, увидел звезды.
Дул ветерок, комар пищал.
Кругом руины, тряпки, мусор.
А он – один. Герой! Лежал.

И вдруг как молнией сразило.
Петруха Божий вспомнил крест,
Удар и все, что прежде было:
- Хвала Всевышнему! Воскрес!
Да это ж дар небес, знаменье,
Святого провиденья миг.
Крестом, да в лоб, и в воскресенье!
И Петька перешел на крик:
- Домой! В Пенаты! К счастью, славе!
В родной навоз, что сердцу мил!
И в бане Дед не ложкой ранил –
На важный пост благословил!

Талантов в голове сверх меры –
Любая должность по плечу!
Да что там – депутат и мэры, –
Я в губернаторы хочу!
…………………………………


- Как видно, в теме вы серьезно.
А этот – озаренья миг,
Он оживил мозги не поздно?
Ведь – Дед и Бог – не думский ЦИК!

- Дедов святых вже в нас в достатке.
И Дума, и Сенат, и ЦИК
Таки всегда за власть с народом в схватке.
Без их дедов – там прекратит гастроли цирк.

Я извиняюсь – здесь вопрос не за Петруху:
В Системах и Основах суть.
Таки торчат из всех Законов ухи,
Тех, для кого и стыд, и совесть – муть!

Когда б за честно выбирали,
Не мяли прессом Избирком,
Избранники умом, как зуб, блистали,
Таки народ не грели сахарком:
Вже было б как в четверг у бане –
Ни гонора, ни спеси, ни трусов;
И звали всех – Маруси, Пети, Вани, –
Без должностей, наград, заслуг, чинов;
Таки ни по одежке, блеску – по уму решенья,
И не по должности и рангу б выбор был;
А отличали вже умение, от до кормушки рвенья, –
Народ через неделю после выборов не выл!

А уж кидаться на любые власти –
Вже против ветра по нужде.
И, будь хоть гой, еврей иль серобурой масти, –
Таки окажешься на вечном адресе не в Ялте, в Воркуте.
………………………………………………

9
В станицу в ночь Петух явился,
В пустую хату на окраине залез,
В зипун и лапти обрядился
И начал делать политес:

Фонд – «Возрожденная деревня»;
Газетка – «Правда от яйца»;
Соратников возьму на время,
Ловить их буду на живца;

Вождям – квартиру или дачу;
Самцам – круиз в Сухум без баб;
Домохозяйкам вдовым – «мачу»;
Всем остальным – люля-кебаб;

Народный банк – «Трындец разрухе!»:
Кто был – ничем, вперед – порхать!
Кредит на самолет. И ты – Валюха!
Нет – «Чайка» и Икара мать!

Неплохо бы союз картельный
С Псом шелудивым заключить:
Пройдоха, плут, но шмихер дельный!
Такого незачем учить.
Пообещать ему местечко
В Кремле, уюте, на виду:
Был – Пес, а станет как Овечка,
Выть перестанет на Луну;

Предстану бедным и голодным:
С народом в стужу голиком
Пойду под знаменем свободы,
Возможно, даже босиком;
К борьбе подвигну инородцев.
Жизнь посулю им как в Раю:
- Аллах Акбар! Да, что там яйца, –
Геройски члены оскоплю!

10
Без увертюр – в галоп работа:
Листовки, митинги, пайки.
Помощников у кассы – рота:
По всей округе ходоки!

Прилавки как Берлин штурмуют:
«Селедка есть! Пшено, кисель!
Видать, у кандидата голова шурупит,
Коль знает, что народец сел на мель».

Бобры в наваре – неликвиды гонят,
Просрочку и диковинный по цвету сорт колбас.
По всей Европе на склады трезвонят:
«В России выборы! Необходим на десять лет запас!»

Вожди, самцы, бездельники, Правленье –
Все, в очередь к Петрухе на поклон:
«Они сегодня будет баловать дареньем –
Обувку выдавать, заморские консервы и одеколон».

Правленью – башмаки, вождям – в томате «Сивка-Бурка»,
Пузырь «Тройного», женам – «Белая сирень»,
Самцам – с наганом Деда на коне фигурка,
А весь комплект – за голос нужный в бюллетень.
Все в клане «за» – мешок песка заморского и для «кокавы» турки;
Свинарнику, коровнику – «Шиповник» на спирту;
Общаге – для оркестра из бамбука дудки;
А хутору, на всех, – соломы в километр скирду.

11
Как ни старался Бык Горбатый,
Ни суетился Избирком,
Прошел бы Петька в депутаты.
Пес вовремя вильнул хвостом.

Поняв, что Петькины посулы,
Его пристроить при Кремле,
Не Римских Пап святые буллы,
А сказки о Святой земле.

Он из секретного местечка
Извлек коробку под замком,
И как невинная овечка
Явился утром в Избирком.

- Как честный гражданин и патриот станицы
Имею право доложить
Позорных дел сто две страницы.
Короче – Петьку заложить!
Вот тут от Петьки телеграмма,
Чтоб в депутаты вновь пройти.
Секретная его программа,
Как, обдурив, всех обойти.
Счета, расписки и авизо,
Что спрятать от властей просил.
Здесь накладные по ленд-лизу:
От супостатов сто цистерн с мазутом получил.
В офшорах спрятал «милиярды»,
Но, правда, где не рассказал, –
Двенадцать замков на квадратных ярдах,
В валюте, золоте, бриллиантах капитал.
Без них состряпал декларацию к налогам.
В штанах дырявых, босиком ходил.
Так думаю, еще «мильёнов» двадцать налом,
От государства, шельма, утаил.

Из Избиркома прямо к батьке.
Бык встретил Кобеля пинком:
- В иные времена за принадлежность к шайке –
Расстрел и в крематорий прямиком.
- Простите, батька, черт попутал.
Попался на посул, живца.
Сетями он меня опутал,
Сманил газеткой «От яйца»!
Клянусь ушами, шкурой, костью,
На черный день что закапал,
Служить Вам буду с лютой злостью,
Любить, как преданный шакал!

Копытом Бык по двери треснул,
Загривок о косяк потер:
- Ну, я тебя воскресну!
Ну, сволочь, Петька, солитер!

Алло! Комиссия! Где главный?
Плевать, что с…т, давай к трубе!
За работенку вас – поганцев,
В сортире утопить, в дерьме!

Квартиры, дачи и машины,
Кредиты всем – и в пол цены!
Все отберу! Нашли «малину».
Мне ротозеи не нужны!

Чтоб в сей же миг, в одно мгновенье,
Петрухин след пропал, простыл!
Урою всех до воскресенья.
И позвонишь! Чтоб не забыл.

А Кобеля, схватив за ухо,
К стене всей мощью придавил:
- Не хочешь стать Вторым Петрухой?
На депутатство хватит сил?
Москва и власть – не кость в награду.
Не меньше, чем Герой труда!
Как Петьку вынешь с мармеладу,
Отправлю с почестью туда.

- А как же вы? Желанье ж было.
Мозгам мудреным тесно тут.
- Желанье было, да уплыло.
К министру замом волокут.
Есть информация, Петруха
Везет в столицу чемодан.
А в нем бумажки от главбуха –
Для нас путевки в Магадан.
И это – не Родари сказки,
Баланс расходов из казны.
Прочистят шомполом без смазки,
И не успеешь снять штаны.

Пока комиссия в раскачке:
Дом и вещички отобрать,
Закрыть на дальней водокачке,
На двор станичный не пускать!
Взорвешь вокзал, мосты, дороги.
В тоннелях рельсы разведи.
На перевалы – хоть зенитки,
Но самолет не пропусти!
И отключи все телефоны,
В антеннах вырви штекера.
Изъять бумагу и чернила.
Да! В реки вышли катера!

Народу объяви, что Петька
Свою персону отозвал.
Внезапно отравился редькой,
В больницу с язвою попал!
Решил он больше не ершиться,
В политиканы не играть,
На дальний хутор отселиться,
С газеткой – тоже завязать.
…………………………………….

- Как рассказал мне Тютельбуммель – ребе,
А он из тайных КГБ людей,
Все было за таким секретом,
Как наш Господь – по роду иудей!
Одни полковники Кремля на деле.
Его нашли под мусором в лесу.
Душа уже держалась еле в теле,
И смерть взметнула ржавую косу.
Но он таки подал предсмертный голос,
Но в шепот – не было там сил: –
«Хочу за ухи спелый хлебный колос.
Эвтерпой умереть – меня талант скосил!
Все, что творил, народу оставляю.
Храните вклад пиита виршия.
Пергаментом старинным в мир вещаю …».
И больше не сказал он ни … ничего!
…………………………………………….

12
Кольцо врагов сжималось туго.
- Эх, мне б наган, патрон один!
Петруха понял – взялись круто,
Вдруг слышит голос:
- Гражданин!
Не вы ли – Петушком, зоветесь?
Мандатик кандидатский где?
С вещичками помочь? Иль сами соберетесь?
Давно вас ждут на Колыме.

- Пес – сволочь, гнус, Иуда!
Предатель, к стенке говнюка!
Размазать мордою по блюду,
На стену шкуру бандюка.

Народ поднять? Бузить не станут:
С Быком тягаться – вред себе!
Дубинами к стене придавят,
И в автозак – конец борьбе!
Сопротивленье без мандата –
Статья, арест и прокурор.
Как весть подать Бобрам Арбата,
Что Бык – злодей, бандит и вор …


В наручниках и под конвоем
В СИЗО доставлен был Петух.
- Да, Петька, был лихим ковбоем,

А оказался – пнем. Лопух!
Не помогла моя малява,
Твои мозги спрямить в струну.
Прошла московская халява,
Пойдешь с вещичками ко дну.

Три папки заявлений граждан –
«Вербовка», «Подкуп» и «Обман-шантаж».
Что, обуяла власти жажда?
Готовил строя демонтаж!
А это, Петя, – госизмена:
«Кресты» и «вышка» – топором!
Родню – в Сибирь, под зад коленом.
Соратничков – запрем в дурдом.

Но есть возможность – сдав «верхушку»,
Отдав, что стырил, – капитал.
Не весь, оставь себе на плюшки, –
И вон в Монаку, как мечтал.
Газетки тоже – нам не жалко,
Грузи в мешки и забирай.
Возьми в поход покрепче палку,
И смело с песнями шагай!
Из Монте-Карло – нам приветик:
Мол, все в порядке – невредим.
А мы – и холмик, и букетик,
И надпись: «Петя, Друг! И Помним, И Скорбим!»
И, ни дай Бог, восстать тебе из пепла,
Или писакину раздуть звезду.
Начнешь на нервы наши капать перлы,
Зароем хоть в Монаке, хоть в Антарктиде в вечном льду!
…………………………………………………


- Как мне писали, и обряд не долго длился.
Был стол, сосуд поставлен с прахом был.
Старушки две рыдали, дворник прослезился.
И поп прочесть «Прощание» забыл.

- Как не забудешь, если ребе
Таки его заранее изъял!
А вдруг там есть за завещанье,
Ведь Петька бизнес промышлял.
Потом продал мне за секретом,
С крестом на нитке – как с бомжа.
Слезу пустил-таки при этом.
А был бы шифр – хрен от моржа!

Две желто-драные страницы –
Таки помятые собой.
Язык – иврит, но с заграницы!
Писал – как жид, ну, может, полугой!

«Вам – всем, грядущие земляне,
Мой труд, кипучая судьба.
От звезд Давида до холодной ямы,
Не зарекайтесь никогда!
Я был народным депутатом,
Писакой, дворником, Бобром.
Обложен Дедом, Богом матом,
Бит в темя ложкой и крестом.
Имел квартиры, денег пачки,
Прислугой на руках носим.
Отняли все: счета, заначки.
И побирался, и просил.
Как Лев за вас в боях сражался,
Всю жизнь борьбе со злом отдал,
Горел, тонул, но возрождался,
И как Герой в дни славы пал!

Не забывайте славных дел, потомки.
Останусь в памяти вселенской навсегда.
Когда ж падут лихих годов обломки,
Мной будет названа Полярная звезда».

- Однако, смутные терзанья
Таки меня морочат день от дня:
Ни ребе, ни менты при званьях
Вже не видали там огня,
В котором, пеплом покрывая,
Таки коптили Петуха.
Лишь пробкой, урну затыкая,
Сказали: – «Ваши потроха».

……………………………………….

13
- Ну, вот и славно. Выдана баклага?
Хождениям по муках Петуха – конец?
И, слава Богу, нет в стране пока ГУЛАГа,
В котором он примерил бы зловещего терна венец.

А что, мадам, до ваших дум, терзаний, –
Не жмите лишний раз слезу:
Включите репортаж с тех Думских заседаний,
Где для народа строят Рай на «голубом глазу».

Там Петухов, Быков, и Сучек,
Что на параде танков –
Трещит по швам рядами зал!
У всех одно лицо – зажиточных талантов.
Не иначе – двойняшек бройлеров веселый карнавал.

И речи, здравицы, решенья – под копирку.
Едины все – в бездарности и жадности ровны:
«Гарант провозгласил реформу-перестирку!
Утроим блага слуг народа и страны!»

Овации, речовки, слезы на балконах.
Аплодисменты, все вскочили с мест.
И МРОТ, и пенсии, зарплаты – в миллионах,
Корзина с яствами – народ за жизнь не съест.

Без чтения во всех Палатах утвердили.
Дедок, чуток почеркав, лихо подписал.
Вот только в день, когда бюджет уже делили,
Премьер фрагмент скульптуры «… Мальчика» из Бельгии
с трибуны показал:
- Декреты ваши – песнь Карузо:
Пищит фальцетами расход!
Коль все сольем народу в пузо,
Опять с сумой пойдем в поход:
Кредиты, займы – под проценты;
На квас и редьку вся родня;
Зарплата, в среднем, – двести центов;
Повиснет до колен мотня!
Чиновник, генерал, избранник
Сомкнут трудящихся ряды;
Все в очередь, талон – на пряник,
Как было со времен Большой орды.
Или прислушаться от МВФ советам:
Бумажки – лет на пять в полет
По министерствам, кабинетам.
Авось, Медведь к тому уже ум… уйдет.

И Петьки снова рукоплещут,
Бурлит в восторге думский зал.
Цифирями бюджет российский блещет:
«По справедливости делить Гарант нам приказал!»

Ну, а у власти, как всегда, – любимая народом шайка-лейка:
«Соратников, друзей не выдаём!
Подумаешь, нашлась на депутата уголовная статейка.
Документ, деньги, ноги в зубы – и на заморский водоём!»

Желанье будет – посетите Ниццу,
Или Майами, Шарм Аль Шейх, Тайланд,
И непременно встретите знакомую вам птицу:
С деньгами, связями, … но, если не пропит талант.



Эпилог

Бык выбился в министры, стал премьера замом.
Кобель в Москву подался, депутатом стал.
Все Петькины «мильярды-капиталы» налом
Бобры прибрали, нотариус три дня писал.

Но времена и их стрелою пролетели:
В станицах шустро подрастали Петушки,
А в спину им и Кобельки уже дышали,
Да и Бычки – министров дочек женишки.

И вырваться из шайки замкнутого круга,
Или попасть в него со стороны –
Способна только по протекции прислуга,
И «члены», равные Быкам, величины.
……………………………………………….

Осенним утром холодно у моря.
Прохожих мало, нет почти авто.
Два дворника, ругаясь, спорят:
Манто – она шинель или пальто?

Не трудно в них узнать знакомых –
Двух бывших депутатов-хуторян.
А вот и третий – в сапогах кирзовых,
С горбом и без хвоста, но явно пьян.

- Чего на всю Монаку голосите!
Не в Думе, здесь покой – закон.
Живей и чище тротуар метите,
Еще замечу вышвырну с работы вон!

Один – с досады взвыл пискливо.
Второй – «кука-реку» пробормотал под нос.
Бык кулаком обоим пригрозил лениво:
- От вас, что дома, что в гостях, – понос!
И, опустившись на скамейку,
Платком слезу стал утирать.
Затем окинул взглядом хилую аллейку:
- Неужто на чужбине помирать?
Эх, как уходят годы быстротечно:
То снег, то солнце, дождичек прольёт.
Одна природа – неизменна, вечна.
Даст Бог, и нас когда-нибудь на вашу голову вернет.


2000-е годы