* * *
Потягивая чай неторопливо,
валяемся в коленчатой траве.
Гуляет ветер Финского залива
в моей пробитой жизнью голове.
А чайки плачут, как большие дети.
Ты говоришь: — Как долго я на свете
живу! А для чего?.. — Ну-ну, жена,
так надо, значит… Ручеёк песчинок
течёт меж пальцев — тихий поединок
ведёт с преградой муравей. Она
его вот-вот навеки похоронит.
Я перед ним, как некий царь на троне,
и рядом ты… как велика Земля!
Есть место для отчаянья, и счастья,
для муравья, и для Экклезиаста,
и для Колумба, и для корабля.
Хорошая моя, пока прибоя
балтийского таинственный орган
ещё звучит и ластится к ногам,
ты снова спрашиваешь:
— Нет, зачем всё это? Кто я?