И стала жить тогда, царевна,
в прекрасном, сказочном дворце.
Где ей, невидимые слуги,
желанья выполняли все.
Чего б она не пожелала,
всё исполнялось, в тот же миг.
Чудес таких и не видала,
нигде, Психея, за всю жизнь.
Пыталась обойти, царевна,
палаты в злате, в янтарях.
Где каждый зал, красой отменной,
её сердечко покорял.
Найдя одну с опочивален,
устав, Психея, прилегла.
И в мир чарующий, Морфея,
вдруг незаметно «уплыла».
Но, вскоре, сон её нарушил,
вновь дивный голос, с темноты:
- Я счастлив, милая царевна,
что здесь со мной, осталась ты.
Ты этим счастье подарила,
моей, всё дремлющей душе.
И чувства те, во мне открыла,
о коих, не мечтал уже.
И застучало вдруг, сердечко,
от этих пламенных речей.
Когда надел он, ей колечко,
лишь со словами: - Будь моей!
И тут, Психея, ощутила,
в почти кромешной темноте,
жар неземного поцелуя,
и тело, в полной наготе.
И всё вокруг, вдруг закружилось,
от ласк, что ярче свет-зари.
И вмиг, Психея, «утонула»,
в огромном «озере» любви…
С тех пор, любовь их, только крепла,
хоть не обычной и была.
Ведь ночью лишь, Эрот, Психее,
дарил те чувства, до утра.
А утром ранним, златокрылый,
Эрот, Психею покидал.
Ведь бог не может жить со смертной,
и он, закон Олимпа знал.
Не знала лишь, Психея, кто же,
её таинственный супруг.
«Быть может царь, или вельможа?»,
гадать ей было не досуг.
Она и так, была согласна,
любить супруга своего.
За всё внимание и ласку,
что не жалел он, для неё.
Одно печалило Психею,
что сестры, и отец, и мать,
корят себя, что в «пасть злодею»,
её послали умирать.
И, что горюют понапрасну,
её похоронив, в сердцах.
И то, что весточку не может,
им, о себе, подать в словах.
Эрот почувствовал ту горечь,
что так печалила жену.
И ей сказал: - Ты не печалься,
я радость твоих глаз верну.
Ведь твои сёстры, в то не верят,
что ты навеки умерла.
Они хотят, прийти на место,
где ты «чудовище» ждала.
Тебе, я их, доставлю вскоре,
чтоб повидаться им, с тобой.
Ты их прими, развей их горе,
скажи, что стала уж, женой.
Что во дворце теперь хозяйкой,
живешь, не ведая нужды.
Их можешь, одарить чем хочешь,
лишь не накликай в дом беды.
Не поддавайся их желанию,
узнать, кто есть супружник твой.
Иначе, горю и скитанию,
ты обречешь нас, той молвой.