И вновь пошла, Психея, в горы,
где средь вершин, у древних скал,
был тёмный вход, в долину мёртвых,
точнее, это был провал.
Зиял он, страшной своей «пастью»,
и лишь туман, как тот венец,
таящий ужас и напасти,
скрывал той пропасти конец.
И подойдя к тому обрыву,
Психея с грустью поняла,
что здесь желание богини,
свершиться, как она ждала:
«Ну, что же, пусть тогда на веки,
став мне пристанищем немым,
закроет пропасть, мои веки,
и тело, превратится в дым».
Стояла в горестных раздумьях,
у тёмной пропасти, царевна.
И тут, вдруг вспомнила, про волос,
добытый у Пегаса, смело.
Он спрятан был под дивный пояс,
что обрамлял прекрасный стан.
И вмиг достав, златой тот волос,
глаза закрыла, прошептав:
- Прошу тебя, Пегас крылатый,
в моей беде, мне помоги.
И больше, я, не потревожу.
Прошу, сейчас лишь, прилети.
И не успела свои вежды,
Психея, медленно открыть,
Пегас, как «птицей» белоснежной,
спустился к ней, явивши прыть:
- Услышал зов, я, твой печальный,
и вот я здесь, как обещал.
Скажи, в чём глаз твоих страданье?
Что омрачило, их овал?
- Мне задала вновь, Афродита,
невыполнимое заданье.
Чтоб в царство, я, пошла, Аида,
где грешных душ одно страданье.
Там, у супруги Персефоны,
шкатулку выпросить должна.
Бальзамом дивно-молодильным,
чтобы наполнила она.
- Ну, что ж, заданье не из лёгких, -
махнул главой, на то, Пегас, -
но, я, помочь его исполнить,
уж помогу, и в этот раз.
Садись мне на спину, Психея,
я отвезу тебя, к вратам,
где в царстве мрачного Аида,
тебе, богиня даст бальзам…
Был долгим путь, в густом тумане,
стремясь лишь вниз, парил Пегас,
ему лишь видными путями,
чего людской не видел глаз.
И вот, копыта ног Пегаса,
коснулись каменной тропы,
ведущей к страшным водам ада,
что были, словно ночь, темны.
- Ну, что ж, прости меня, Психея,
но дальше ты пойдешь одна, -
сказал Пегас, слегка робея, -
река отсюда уж видна.
Харон, ладьей там своей правит,
и перевозит в царство тьмы,
те души грешных и лукавых,
что вечно мучатся должны.
Возьми монеты, для Харона,
за перевозку заплатить.
Одну, добраться к Персефоне,
другую, чтоб назад доплыть.
Тут стукнул оземь, он, копытом,
и в искрах яркого огня,
явились две златых монеты,
как солнце яркое, горя.
Взяла Психея те монеты,
коня, благодаря за всё.
Но, только уходить хотела,
Пегас остановил её:
- Постой царевна, и послушай,
еще, ты, вот какой совет.
Там будут звать, остаться, души,
но, ты должна молчать в ответ!
Еще, там будут - страх и ужас,
терзать покой твоей души.
Но, ты должна, собрав всю волю,
без страха путь пройти, в тиши.
И главное, возьми вот хлебцы,
для чудища о трёх главах.
Что охраняет в царство дверцу,
ты их должна, держать в руках.
Лишь только, кто бесстрашен сердцем,
и сможет с рук их накормить.
Того не тронет злобный Цербер,
и в царство сможет пропустить.
Пегас копытом снова стукнул,
и появились вмиг – хлеба.
Взяла Психея их, с поклоном,
и к речке тихо побрела.