Гвардейцем статным, шпорами гремя,
Проходит время строем по брусчатке.
Как офицер, ору: - Подать коня!..
Мундир парадный, шпагу и перчатки...
Жена смеётся громко надо мной,
Не отпускает в дальнюю дорогу.
И я сдаюсь: прошусь к ней на постой,
Но обращаюсь тайно снова к Богу:
-Мой командир! Товарищ боевой!
Ты звал меня на ратные разборки.
За раны, что в душе, венчал с женой,
Отвадил от друзей, вина, махорки.
Ржавеет шпага, моли жрут мундир,
А конь стареет без атак нахрапом.
Скажи мне честно, старый командир,
За что ты власть даёшь без званий бабам?
Но Бог молчит, боится, как и я,
Моей жены, умеющей сражаться
За свой редут, с названием - семья,
И никого на свете не бояться.
А если нужно в руки шпагой взять
Чугунную, литую сковородку.
Ударом всем на свете доказать,
Посмевшему обидеть сумасбродку.
Гвардейцем статным, шпорами гремя,
Уходит время строем по брусчатке.
Как офицер, я не прошу коня,
Мундир парадный, шпагу и перчатки.
Пишу воспоминанье за столом,
Я в них боец, агент английский стройный.
Висит на кухне и хранит наш дом
Сковорода чугунная достойно…