Я тоже томился о верной, единственной,
что будет годами скучать у окна:
смиренной и кроткой, простой и таинственной,
пока не закончится с Богом война.
Пока я не сдался - в морозе и сырости,
и в зное, и в хляби сует не погряз.
Пишу ей стихи: "Ты детей наших вырасти,
без храмов привитых, продавшихся ряс."
Которая будет гордиться украдкою,
солдаткой считая, себя на Руси.
К утру засыпать над моею тетрадкою,
и если Господь отзовётся: "Проси!
Что хочешь исполню, любое желание.
Вернуть его в дом под очей твоих свет?"
Замрёшь на минуту, подавишь рыдания,
обнимишь детей: - Спаси, Господи, нет!"
Я тоже мечтал о любимой, таинственной.
Но видел озёра девических слёз.
Спасибо, Господь, что не дал мне единственной,
я б столько тревог в её сердце принёс...