…уже год как декабрь.
на улице минус тридцать.
и «четырнадцать» мечено
кровью в календаре.
господа офицеры,
попробуем возвратиться,
ибо, господи, гнев наш
воздастся на алтаре.
сделать шаг к старой церкви,
до выцветшего погоста
представляется сложным настолько,
что я прирос.
повторяю молитву —
и эхом звучит апостол.
твою поступь как будто
протягивает Христос:
разговаривай с господом
сотней немых наречий.
я в полку государевом —
преданный имярек.
«если друг твой не вечен,
задумайся, человече».
мы теперь не отыщем
бессмертия светлый брег.
богословская истина
— кто из других воскресе —
потерялась в дороге под ивами у ручья.
только вдруг, император,
однажды мы перевесим?
вдруг однажды придёт
сокрушительная
ничья?
ошибёмся и мы.
всех, пожалуй, судьба рассудит.
за оставшийся срок
нас метели посеребрят.
Катехизис и Русскую правду
спасите, сударь,
сберегите же мать-Конституцию
от себя.
…целый год как декабрь
не спит на верхушках елей,
растворяя в них синий, —
становятся голубей.
облака тогда
выдались крышами и белели,
словно пели в них гнёзда
расстрелянных голубей,
словно были мы молоды-зелены;
ты чуть старше,
потому что ладони твои
испещрили мхом.
мы вчера добрались до Отечества
— подвиг павших, —
се разносишь ты по миру весть
кольцевым стихом,
но наутро окажемся рядом,
ряды сомкнутся.
нас отправят в сражение,
вместе пойдут полки —
окрестили меня
этой площадью революций,
что минуту назад
называлась теплом руки.
разгадал я апостольской мысли
зерно и землю:
среди нас такой есть —
и он ведал про свой предел,
от печальной истории
всё-таки неотъемлем.
среди вас, может, тоже.
я просто не разглядел.
от окраины к центру:
заря полыхает алым.
мне плечо твоё справа —
единственный оберег.
помнишь, царь того века
не выбил для нас опалы.
помнишь? Зимний и царь,
дикий холод
и снег.
и снег.
…уже год как декабрь.
мороз иногда крепчает,
а число неизменное
болью стучит в висках.
иногда, натыкаясь на письма,
друзей встречая,
мы отчётливо знаем,
как выразится тоска:
это будет в столице,
в управе, на смотрах, дома.
переставишь едва одну ноту —
чужой романс.
непривычная музыка
чудится мне знакомой,
то, что прежде умел я, —
расколотый мной фаянс;
проступали слова
совершенно иной эпохи:
«весь мой кивер избит»,
«эполеты под властью тьмы» —
долетали ответы,
причины и просьбы, вдохи…
вера молча — начало того,
чтобы ждать зимы
и отчаливать
от бесконечных просторов неба,
покоряться Неве,
возглавлять роковую рать —
ну и что нам потом?
«ты там был» или «я там не был»…
в двадцать первом как будто спокойнее
умирать.
14.12.2021.