Я ходил в луга.
Я их слуга.
Я на них молился
по букваря слогам
слагая
молитвы –
пролиться
ливнями
живыми,
чтобы остаться
хотя б местами,
хотя бы влагой,
жить в лугах.
Да, я ходил в луга.
И днём и ночью брёл лугами –
меня вели и Солнце и Луна –
и чаще не ногами –
так я ходил в луга.
И снова
я хожу в луга –
да! я их слуга.
Да, в те хожу луга я,
где самому себе солгать
нельзя,
наивно – но, не знаю? –
полагая,
что чистая слеза
напоит Землю
до амнезии
на корни зла.
Но если б я за них
бы лёг в них
в сорок первом –
приказу верный –
лежал б с открытыми глазами,
уже над голосами
таких же, как и я в солдатской форме,
перебирая формы
облаков –
и о себе и о родных чуть-чуть заплакав
среди ещё совсем зелёных злаков –
землёй придавленным остаться не желая –
навек –
о тесной жизни не жалея –
где мгла мне? –
луга,
как и Земля, не ограничены прямыми и углами –
остался бы лугами.
202...