Упала тень на пыльные погоны.
В угасшем золоте омытых потом звезд
Новочеркасска призрак невесомый,
Сошедши с неба, ангел вновь принес.
Испустит стон пунцовая рябина.
Клен отряхнет багряную листву.
Разъявши камышовую теснину,
Лизнет глаза Тузлов, как наяву.
Бирючий Кут навалится из дымки,
Влача церквей сияющую рать,
Справлять по бойкой юности поминки
И сердце тайной силой разгонять.
Начудится собора бой неровный,
Распевчатый заслышится хорал.
Который раз покличет осторожно
Звонкоголосая и пьяная пора.
У храма Константина и Елены
На миг взлетела к чистому душа.
Но, просолевшая Азовской пеной,
Низринулась в обьятья кутежа.
И, все же, снизойдя подарком жалким,
Пьянющая оставила святым
На барельефах Триумфальной арки
Скупых стихов незримые цветы.
Не жаль, что чувствами влекомый,
За что простят короткие друзья,
Я Родине остался незнакомый,
А верой заболеть уже нельзя.
Пусть, каясь, тихие льёт слезы
Звонкоголосая, разгульная пора
За то, что блеск Тузлова ночью звездной
Давно не горячит мои уста.