Жизнь как жизнь. Нормальная жизнь, как у всех. Может даже и получше, чем у многих. А что? Муж, двое детей, квартира, работа. Многие молодые семьи живут с родителями – то ещё удовольствие, я вам скажу! А у них – двухкомнатная «двушка», даже не хрущёвка, заметьте, – в кирпичном доме с толстенными стенами, потому что на первом этаже этого самого кирпичного дома. Принцип «башни»: на нижних этажах стены потолще, на верхних – потоньше...
– Ой, о чём это я? – одёрнула себя Ника, – не о том думаешь, голубушка! Что же теперь будет? Как теперь жить, в ста шестидесяти километрах от Чернобыля?
Вчера, когда она гуляла с детьми, муж напугал её. Прибежал с работы в неурочное время, схватил детей в охапку, потащил в дом. Что такое? Такой хороший день! Солнечный. Правда, ветреный очень. Гулять и гулять! Вглядываясь в лицо мужа, испуганно подумала: «Что-то случилось, никогда его таким не видела!»
И уже, стаскивая с детей верхнюю одежду, и зачем-то яростно вытряхивая её с балкона, бросил через плечо:
– На Чернобыле рвануло... Надеюсь, ты понимаешь...
Да, она понимала. Они оба были «технарями». Заканчивали тот самый вуз, который готовил кадры для Чернобыльской АЭС. По счастью, удалось взять «свободные» дипломы: ей раньше, в связи с тяжёлой беременностью, а ему попозже, для воссоединения с семьёй, где уже был маленький ребёнок. Но все их студенческие друзья были там, на сменах, в злополучном четвёртом блоке...
Охнув, Ника осела на стул.
– Как, что? – губы шевелились почти беззвучно.
Но в тот самый день и радио, и телевидение молчали. И все гуляли снаружи в парках и садах, с детьми в колясках, собирая рентгены на всю последующую жизнь...
Они недавно созванивались с ребятами. Студенческие связи были неимоверно крепки в их среде – столько лет вместе, в общаге, помогая друг другу во всём, обожая друг друга! Да, Ника очень любила всех друзей мужа, которые, не сговариваясь, в тот же день, когда узнали, что они решили пожениться, освободили им маленькую комнатушку в блоке общежития. Жили они все очень дружно: за стол садились вместе, всё было вскладчину. Все работали на всяческих временных подработках, и денег было – завались! Ходили в театры, позволяли себе рестораны, ездили на море. Ника обожала своих «братиков»: и ревнивого Ваську, который никак не мог простить другу женитьбы, и умного Толика с очками в пол-лица, и чистоплотного эстета Костю.
А теперь она с мужем здесь, а они там, на четвёртом блоке. Ника заплакала. Дети тоже заревели в голос, не понимая, почему родители обнялись и так и стоят в коридоре, не двигаясь. Мама – так вообще плачет.
По радио не говорили ничего. И люди вокруг жили, как будто ничего не случилось. Гуляли по улицам, водили детей в садики и школы, ходили на работу и стояли в очередях в магазинах.
Вестей от друзей не поступало. И Ника с мужем решили, что ничего страшного не произошло. Наверное, сработали системы защиты и удалось локализовать выбросы и пожар. Радио упорно молчало и говорило обо всём, кроме аварии на Чернобыльской АЭС. Но слухи просачивались сквозь эту глухую стену неопределённости. Радиоактивные осадки шли на Беларусь и украинские города, где-то выпал дождь чёрно-розового цвета...
Она ехала с малышками в автобусе домой с занятий в балетной студии. Людей в автобусе мало. До конечной остановки доезжали они одни.
– Девонька, – кричит через весь автобус шофёр, – Хватай скорее детей в охапку да беги домой! Облако радиоактивное движется на город, только что передали! Да окна, окна дома чем-нибудь заклей герметично!
Ника бежала с детьми по абсолютно пустой улице. Все уже успели попрятаться по домам, пока она ждали автобус, видимо, последний на сегодня. По небу надвигалось зловещее облако розоватого цвета... Как в кошмарном сне, эта картина всю жизнь будет стоять у неё перед глазами...
В то лето они отвезли детей в среднюю полосу России подальше от радиации. Но там, в маленьком заштатном городке, беспробудное пьянство свёкра и депрессия свекрови чуть не убили детей: их оставили одних в деревенском доме без удобств, с глубоким колодцем, доставать откуда воду им было не под силу. Соседи подкармливали голодных, завшивевших детишек. Ночью девочки запирали избу на топорище, опасаясь пьяных трактористов. А в это время в городе родители мужа решали свои семейные проблемы и звонили сыну, что всё с детьми в полном порядке и они живут «на свежем воздухе»! Бог им судья, бывшим родственникам. Но это уже другая история.
А институтские друзья ушли один за другим в специальных клиниках радиологической терапии. В тот злополучный день была их рабочая смена.