В рубашку льда закуталась река
застывшими фрагментами бессилья,
и мотыльков оборванные крылья
кружит январь на невских берегах.
Там, в тишине заснувших переулков,
мои шаги разламывают гулко
неплотный наст в затерянных снегах.
Тропа следов неровной строчкой вьётся
и оставляет годы за спиной.
Небесный храм искрится надо мной
зрачком из мглы дворового колодца.
Здесь, иногда, среди чужих дорог
путь освещает милосердный Бог
сквозь облака больным осколком солнца.