Зимнего отпуска блиц
в тучах звездой не тонет.
Стаи заснеженных птиц
пролагают пути:
то ли в Африку, то ли
из пустоты риторик.
В общем, подальше от
сверхурочных работ.
Время в Питере го-
ри-зонт-ально, и это
каждый прохожий год
знает, и в общем горд
ростом помех рассвету
новыми гетто. Не сетуй,
обитатель низов,
что убит горизонт.
И остаётся вид
сверху на дно - из чрева
лайнера... Вид любви
с купленным (се ля ви)
в дьютике подогревом.
В чеке пробита черва...
Сорри, Черри - для герл...
сбилась... виной - ликёр.
На иной высоте
можно, не оглянувшись,
видеть бывших и тех,
с кем различных утех
сонм пророчится глуше.
Ибо прячутся души,
выбирают места
лучшие для воровства.
Доля раскрытых краж
дней, новостей и нервов
менее чем мираж,
меньше чем птички блажь,
меньше пользы в консервах...
Долю доходов серых
взятых с распила тьмы
потому не отмыть.
В месте, где тьма и свет
делят сутки по-братски,
шанса обиде нет.
Если из суммы лет
вычесть упряжь савраски,
тотчас в сказке арабской
выйдет итог простой:
без препятствий простор.
Чёрного кобеля
мыть - рисковать руками.
Просится рифма "пля"
опознания для
презирающих камень,
строящих вертикали...
Стих вырастает строг
небоскрёбами строф.