Было мне лет 12, не больше, когда услышал я этот рассказ.
В первой половине 70-х годов среди мальчишек на нашей окраине была в ходу игра, чем-то сравнимая с "казаками-разбойниками": противостояли друг другу две команды, вооружённые деревянными "винтовками", стрелявшими однако же реальными "пулями" - гнутыми дугой кусочками алюминиевой или медной проволоки, приводимыми в "выстрел" тугим резиновым шнуром. Конструкция напоминала арбалет. При попадании, особенно по заголённым частям тела, "пульки" доставляли серьёзные болевые ощущения. Плюс к этому беготня, засады, маскировки, пыль и пот... Всё это выгодно отличало наши игры от современных компьютерных "реальных" стрелялок. Воевали на славу.
При очередных "казакиразбойниках" устроил я "врагам" засаду, притаившись за стопкой плит перекрытия, оставленных за нашей "хрущёвкой" со времён её строительства. Сижу, выжидаю, дышу через раз.
-Воюете? - прозвучало откуда-то сверху. Голос взрослого человека, значит не раскрыта засада. Пусть говорит, лишняя маскировка.
-Мы вот тоже воевали лет 30 назад, только пульки были свинцовые, и потяжелее, и летали шибче да чаще.
Мужик лет под 50, заметно поддатый, оттого дружелюбный, явно хотел разговора, вылить кому-нибудь свои хмельные, а стало быть честные мысли. Как все пацаны моего поколения, я знал про войну много. Но вот чтобы так, запросто, на улице слушать того, кто реально воевал... Стало интересно, прислушался.
-Хочешь, парень, расскажу про свой первый бой?
Ха! Взрослый дядька назвал меня, молокососа, "парнем"! Конечно, теперь послушаю, рассказывай.
"Призвали меня на службу, как 18 годов стукнуло. Отсюда, из Новосибирска. А служба, понятно, одна - война, третий год уже кончается, похоронками сыты бабы, госпиталь тут, где Дом Офицеров, раненных полно, голос Левитана каждый день. Но голос всё более бодрый, потому на войну мы, новобранцы начала 44-го, ехали побеждать, а не умирать.
Воинский эшелон прибыл на какую-то станцию что ль, полустанок, иль в пролесках постройки какие. Позже узнал - Белоруссия. Всё разбомблено, разбито. Нас в доукомплектацию какой-то части, чуть поучили бегать с оружием, - и на передовую. Весело так идём. Только вот "доукомплектованные" хмурые все. Окопы наполовину вырыты были, где надо подкопали дополнительно. Вот тут свинец впервые "услышал": тонко так и жалестно поёт.
И вот настало - день моего первого боя. Артподготовки, артдуэли - грохот страшный, но ты вроде спрятан в окопе. Глупость, конечно, просто прямых попаданий в тот раз поблизости не случилось. Но вижу, что лейтенантик-политрук пистолет изготовил, прям как в кинохронике. Значит - ЩАС в атаку, туда, где свинец поёт. Да, рано, видимо, взбодрил свой голос Левитан. Помирать страшно и в конце войны, и не хочется. А свинец вдруг запел не жалестно, а голодно.
И вот я, комсомолец страны Советов, сижу на дне окопа струсивший и пытаюсь бабкины молитвы вспомнить. "Отче наш..." Что там дальше? - не помню. Сосед мой тоже струхнул, шепчет: "Спаси-сохрани". Я за ним стал повторять. И тут крик лейтенанта: "За Родину! За Сталина!" И "Ура" со всех сторон, и мат страшенный. И за бруствер рывок, и бегом туда, где враг, откуда свинец встречную поёт. Долбанули мы фрицев тогда, из "ихних" окопов выбили. И первые трофеи были, и первые потери. Мой сосед упал и не встал, унесли в полковой госпиталь, а там кто знает. Да мы и познакомиться толком не успели, в эшелоне он в другой теплушке ехал. А лейтенанта отдали похоронной команде, была такая. Такой вот первый бой.
А ты, смотрю, вояка опытный? Хорошо замаскировался. Ну, вон твой соперник. Смотри, в глаз не попади. Целься в ж...у, там мяса много, синяк больше будет".
Он улыбнулся и замолчал, а я запомнил на всю жизнь: "У бруствера - Спаси и сохрани. За бруствером - За Родину, за Сталина!"
Ну, а наш деревянно-проволочный бой закончился успешно, без потерь с обеих сторон. И мы победили. Как всегда.