Раскинув руки, вывернув запястья,
упавшей птицей, раненною влёт,
в отчаянье борьбы, в порыве счастья ль,
топорщась в воздухе, навстречу мне идёт.
Не шагом - приволакивая ноги,
каким-то пЕреступом бёдер и колен,
едва вмещаясь в ширину дороги,
ежесекундно разрывая плен
чего - не знамо - мышц и сухожилий
зажатости? - меж небом и землёй,
не ведающий сосредоточенья
блуждает взгляд его, неуловим и жилист.
Слюна течёт. Людской поток теченье
дробит и плющит о него своё.
В руке пакет, где молоко и хлеб,
наотмашь бьёт розовощёкий воздух...
Ему бы стать хоть на минутный роздых...
Не знает как, весь скручен и нелеп.
И вот - прошёл, мотающий не в такт
ногам вкривь задранною головою...
И - никого не сгрёб; ничей ни шарф, ни плат
не сдёрнувший. Что было дармовою
нам дадено привычкой,- для него
качалось на краю простёртой бездны...
И всё, что нам казалось бесполезным,-
земным сокровищем в его ладонь легло.