***

Тихо тлеют огни, где-то в поле шагами неспешными
Я иду наугад в пустоту и дышу наугад.
В темноте только сырость, безжизненные проплешины
И вчерашнего дня постаревший в ночи листопад.

Я иду в тишине, я уже все сказала и взвесила,
Только лёгкость в груди ещё бьётся под грузом тоски.
Оттого ли в тяжёлое время мне страшно и весело,
Что духовное живо, а мёртвое - так по-людски?

Чьими жертвами, душами, чувствами, чьими победами
Был протоптан тот путь, что ведёт всех заблудших в ночи?
Почему обрекли нас идти без надежды по следу, и
Почему после всех этих лет мы послушно молчим?

Помолившись кому-то, поплакав в блаженном бреду,
Мне бы только дойти до вершины горы безымянной,
И в полночной тиши, безответной, бездонной, тумманной
Разглядеть где-то в небе последнюю в мире звезду.

И спустить ее наземь, прижать к оголенному сердцу.
Так - гореть, умирать и рождаться, любить и болеть,
Чтобы только согреть чьи-то души и чтобы согреться,
Чтоб оставить огни не людскими страданьями тлеть.

Чтобы каждый объял в себе силы, открыл в себе нежность,
Чтоб, заняв себе смелости, честно свернул с пути
И с надеждой шагая в пугающую неизбежность,
Не звезду - всю вселённую в ком-нибудь смог найти.