Этот текст можно вполне считать самодостаточным,
однако замечу, что кое в чём он дополняет
ранее написанный "Яростный стройотряд".
Если интересно - http://stihi.ru/2021/11/07/6802
Не так давно Степанов,
гордившийся своей отменной памятью,
обнаружил в ней первый серьёзный провал.
Речь шла о самосвале с бетоном.
Летом восемьдесят четвёртого года
Степанову довелось работать в стройотряде
на строительстве двухквартирных домов
в таёжном посёлке Святогорье.
Жидкий бетон туда привозили на самосвалах,
сливали в большую квадратную ёмкость,
называвшуюся в народе "короб на санях",
а уже оттуда Степанов сотоварищи носилками
растаскивали его по всей территории стройки.
В основном из бетона делали тротуары —
так называемые отмостки вдоль стен домов.
Вода, цемент и гравий
за час езды по таёжной грунтовке
иногда успевали затвердеть до такой степени,
что бетон приходилось откалывать в кузове ломами,
и тогда приёмка раствора превращалась в ад —
попробуй-ка помаши на июльской жаре
длинным десятикилограммовым копьём.
И вот однажды по странному стечению обстоятельств
в самом конце рабочего дня пришёл самосвал
с невиданным чудом — бетоном марки "снег",
для изготовления которого шёл мельчайший песок.
Что там случилось на растворо-бетонном узле,
так и осталось навеки загадкой,
суть драмы была в том, что этот шикарный бетон
оказался в Святогорье совсем лишним —
укладывать его было уже просто некуда.
Бедолага-водитель чуть не плакал —
бетон в кузове схватывался прямо на глазах,
всё решали минуты.
Выгружать бетон в кювет или на чей-то двор
было категорически запрещено,
тайное всегда становится явным,
а в те андроповские времена за такие шуточки
с государственным имуществом
запросто сажали в тюрьму.
И тогда Степанов велел подымать кузов,
чтоб хотя бы выгрузить бетон в короб на санях.
Он помнил, как обрушивались в короб тяжёлые пласты,
такого белого, чистого, яркого, что резало глаза,
помнил, как из последних сил бил ломом в раствор,
и стальное эхо кузова отдавалось в его ушах,
помнил, как стонал и рычал от боли в мышцах,
а вот дальше не помнил ничего...
Куда потом делся бетон, Степанов запамятовал.
Он уже начал даже сомневаться — "а был ли мальчик?"
В его мозгу, безнадёжно испорченном поэзией,
возникла вдруг странная ассоциация,
бетон очень напоминал человеческий опыт,
песок, вода и цемент были знаниями,
которые превращались в нечто такое,
что могло бы наполнить любую форму,
воплотиться в нечто важное и нужное людям —
в конструкции зданий и мостов,
в прекрасные памятники,
в трассы и магистрали.
Но если немного запоздать с формализацией опыта,
то он станет закостеневшим и никому не нужным,
осознание его невостребованности погубит человека,
жизнь которого отныне станет напрасной и постылой —
кому и зачем нужен самосвал
с застывшим бетоном в кузове?
Может быть, это видение о выгрузке
было послано Степанову откуда-то свыше,
как предостережение и напоминание —
спеши реализовать свой опыт, свои возможности,
не то твой высококачественный бетон застынет?..
Но Степанов всегда шёл до конца.
Он разыскал своего однокашника,
чтобы задать тому единственный вопрос,
который измучил его за эти месяцы —
куда делся проклятый бетон?
Всё оказалось очень просто.
На соседнем участке работал экскаватор,
за пять минут отрывший на обочине большую яму,
куда весёлые студенты быстро перекидали раствор.
А Степанов не мог этого вспомнить
по одной банальной причине —
его срочно вызвали тогда к прорабу за нарядами.
Степанов обрадовался — а он-то уже считал, что спятил.