Не реагирует, злостью душит,
Вихрами пускает табачный дым.
И всё-то ведает, всё-то слышит!
Только что толку, коль от беды
Ее нет спасения и меча. Правда,
Хорош тот алтарь, на ком
Истину взрезав стальным ребром,
Топорище окрасит алым?
Не бывает только в устах ее
Даже тени жалости.
Да и коли сама обрастает льдом -
Что ещё останется,
Кроме кромки замерзшей воды?
Не укроет храм от её беды.
Обнимает за плечи, холодные пальцы
Прячет под воротник, да шепчет:
- Что я? Кто я такая?
- Вы - Тьма, моя дорогая.