На призрачный свет фантастических странствий
так, словно искусным вином опоён...
И всё это здесь, в душноватом пространстве,
я вижу на чёрных холстинах времён.
Безумство вещей, как явление жизни,
где склянки с картинами трутся о бок,
но это всё мелочи ... Безукоризнен
мой шаг и дыхание, где потолок
не догмы и правила зданий кирпичных,
я чувствую крик исходящий извне.
Вот Босх переводит на краски токсичность,
а Мунк слой за слоем наносит плотней.
Где самый последний разряженный воздух,
проводит Шагала среди темноты,
и пальцы Ван Гога за спелые звезды
цепляются смело, рисуя цветы.
Но смерть, отступая за рамки иллюзий,
прищурит глаза на крошащийся лёд,
и Брейгель свой ракурс на зимнее сузит,
и киноварь с кисти его потечёт.
Художник Чарльз Спенслей "Интерьер барахольщика."