(Сказка. Окончание поэм «Фрези Грант» и «Энн»)
1.
Отроги хребта окунаются в зелень предгорий.
Прозрачные речки спешат к бирюзовым заливам.
Сады, словно ленты тумана на дальних террасах,
Цветут, обещая обильный родить урожай.
Знакомая бухта. Пакгаузы. Вскрики буксира.
Неспешные волны качают ленивое солнце.
Но нет суеты… Два-три судна стоят под разгрузкой.
К восточным причалам курс держит контейнеровоз.
Век умных компьютеров. Век логистических линий.
А в старом порту умирают пустые ангары.
И вновь депутаты ругают и хвалят проекты
Застройки – как, впрочем, в любые другие века…
А в старом порту, что уступит вот-вот своё место
Торговому центру, а может, чему-то другому,
Класс юных гельгьюнцев(гельгьюжцев?), ведомый матроной
Идёт к парапету, чтоб экскурс в былое свершить…
2.
Вздыбленных волн толчея и неистовый ветер.
– Якорь не держит! Нас сносит к проливу, на рифы!..
– Как там в машинном?..
– Меняют подшипник.
– Успеют?
– Вряд ли…Такая болтанка!..
– Спаси нас Господь!..
Спутник транслирует «SOS». Но надежда на помощь
Слишком мала. Ураган, между тем, не стихает
– Срочно надеть спасжилеты! Готовить все помпы!..
– Эх! Ведь случилось же чудо у этих вот скал!..
– Вы о легенде? Увы, я легендам не верю.
К нам, современным, природа не так благосклонна…
Что это – смерч? Вот его-то ещё не хватало!..
– Нет же! Смотрите – у нас появляется шанс!
Грозный торнадо, вобрав ветровые потоки,
Будто бы выпил всю мощь из неистовой бури.
Ветер утих. Зацепился на отмели якорь.
Рыкнул внутри, заработав, могучий мотор.
А в отдалении, тая в светлеющем небе,
Вихрь приобрел очертания женской фигуры.
Вот он…она! – помахала рукой – и исчезла,
Как исчезают в веках отголоски легенд…
3.
На свет она явилась ровно в полночь.
Лил дождь. В окно стучался куст сирени.
И акушерка, спеленав младенца,
Сказала: «Взгляд-то – бабушкин!..точь-в-точь!».
А вечером того же дня, пришедши
Из клуба, где бывал он по субботам,
Джеймс Ковентри (вы помните, Читатель?)
Письмо жены находит на столе:
– Вернусь не скоро, не хочу, чтоб внучка
Была такой, как я; чтоб в ней проснулась
Несвойственная разуму стихия
И грозная неведомая мощь!..
Да, я родила дочь; но, слава богу,
Похожей на тебя. И волны страха
Меня не захлестнули. Но сегодня
Я чувствую: мне надо быть вдали!.. –
4.
Приходило на пляж дочерна загорелое лето.
Зимы злились в ночи. По стеклу пробегала слеза.
Дед седел и грустил. А на внучку смотрели с портрета
Нестареющей бабушки жгуче-живые глаза.
Внучка, бабке вослед, не терпела обмана и фальши.
И в глазах у неё разгорался похожий огонь.
Мать не раз порывалась портрет этот спрятать подальше,
Но внимательный муж говорил ей негромко: «Не тронь».
– Папа, правда ли то, – дочь спросила однажды в раздумье, –
Что за бабушкин грех мы когда-то ответить должны?
Мне Стив Эдвардс сказал, что она была злая колдунья.
Папа, он ведь солгал? Ну, какие из нас колдуны!... –
Остывает вода. Старый клён погружается в дрёму.
Замирающий шёпот таится в багряной листве.
– Грех придуман людьми … а природа с грехом незнакома.
Ну, а зло и добро нераздельны в своём естестве.
5.
Теперь вернёмся вновь в пределы порта,
К итогам «исторической» прогулки
(под бдительным надзором классной дамы)
Двух дюжин озорных учеников.
Здесь жаркий спор, взволнованные лица.
Вот Фредди Крюгер («блок поддержки мэра»),
А вот Стив Эдвардс, будущий владелец
Империи торговых площадей.
Достаточно умён; что важно – скромен
И не хвастлив, как многие «мажоры».
Но опытный делец увидит сразу
в мальчишке хватку будущего льва.
Два лидера… Давайте же, читатель,
Попробуем узнать, о чём там спорят
Две «партии» политиков вихрастых.
Прислушаемся, встав невдалеке.
6.
Фред горячится: «Ну, что ты заладил: торговля
Быстро окупит затраты»… Конечно, окупит!
Но исторический центр как сокровище духа
Мы, ради прибыли, вновь похороним сейчас!»
Стив отвечает: «Ну, площадь… а что в ней святого?
Чем притягательно это пустое пространство?
Что привлечёт сюда толпы богатых туристов –
Только возможности дать похудеть кошельку!»
Фредди парирует: «Но почему в Колизее
Или в Египте, затмив высотой пирамиды,
Люди, однако, не строят торговые центры? –
Воздух истории дорог им сам по себе!
Площадь Гель-Гью – и «Бегущая» над парапетом –
Сердце забьётся, лишь гляну на старое фото!
Сколько легенд!.. Да и нынче – ну, разве не чудо
Смерч, что фактически спас зурбаганский паром?..»
7.
Энни О’ Лири, дочь мэра и внучка «Энн» Джексон, –
Вот, наконец, я представил мою героиню, –
Молча стояла поодаль от спорящей группы,
Обуреваема странным смятеньем в душе.
Солнце смеялось: «Ну, что же ты? Действуй смелее!..»
Лёгкие волны шептали: «Ты с нами?.. Ты – с нами?..»
Сердце сходило с ума от звенящего бриза.
Море – тянуло…Но кто-то сказал: «Не спеши!»
Впрочем… ты можешь помочь Стиву Эдвардсу! – «Стиву?..
Он же…» – но голос умолк. «Мисс О’ Лири, очнитесь!» –
Классная дама, взревев пароходной сиреной,
Выросла рядом, нарушив чудесную блажь.
– Энни, сюда!.. Посмотри же скорее на воду.
Порт - вверх ногами!.. Мы все вверх ногами! Ой, мама!... (смех)
– «Да... я сейчас, миссис Кларк!». К парапету, смутившись,
Энни подходит. И вдруг - ошарашенный вздох!..
8.
Отроги хребта окунаются в зелень предгорий.
Сады на террасах – как ленты седого тумана.
Шоссе с перевала ныряет в ложбину ущелья.
Тенистые улочки. Красные крыши домов.
Но нет почему-то знакомых пакгаузов порта.
Вода отражает лишь синь безмятежного неба,
Да строгость собора; да стройность колонн магистрата;
Да мраморный образ, взлетающий ввысь над волной…
Мираж или явь?.. Но у берега те же ангары,
Причальные тумбы, унылые стены лабазов…
А море, продляя мгновения чудного бреда,
Иную картину упорно рисует в воде.
В глубоком волнении Эдвардс. Молчит Фредди Крюгер.
Лишь классная дама, о чём-то почти догадавшись,
Сказала: «Мисс Анна, уйдите подальше от моря –
И можете тотчас же снова вернуться назад!».
9.
Энни отходит, и море послушно тускнеет.
И на воде – лишь ангары и тумбы причала.
Но, возвращаясь назад, она вдруг замечает,
Как изменяются взгляды и лица ребят.
Вновь ослепительна синь на сияющей глади.
Снова «Бегущая» светится матовым светом…
– Энн, что с тобой? Ты какая-то…ты, что ли…– тоже ? –
…Классная дама, сняв,вновь надевает очки…
И, потрясённая (помня, однако, о долге),
Мощную длань положив на плечо ученицы,
Шумно вздыхает: «Идём же! Ребята устали.
Я и сама-то держусь кое-как на ногах!..»
Стив, оторвавшись с усилием от парапета
И подойдя к «представителю партии мэра»,
Вдруг произносит, кивнув на плывущие блики:
– Я буду жить в ЭТОМ городе, Фред! Ты был прав!».
10.
А мы, мой уважаемый Читатель,
Прервёмся, чтоб немного оглядеться
Самим и дать очухаться героям.
Пусть ребятня чуть-чуть придёт в себя!
Осушим в пабе пару кружек пива;
Прислушаемся к паре-тройке сплетен –
Ведь здесь, на зависть новостным порталам,
Вовсю бурлят источники легенд!
Вот, кстати: мэр О’ Лири и Джон Эдвардс
О чём-то совещались в магистрате
И разошлись, пожав друг другу руки, –
Что мало кто от них мог ожидать!
Уж не в сынке ли Эдвардса всё дело?
Все знают: сын влияет на папашу.
А дочка мэра – если только в бабку –
Не одного, дай срок, сведёт с ума!..
11.
– Нет, что это, в конце концов, за «игры»!
Они, вишь, всё промеж себя решили,
А наше мненье им неинтересно!..
Я здесь живу, и это – мой вопрос!
– А что случилось?
– Спор решился миром.
Джон Эдвардс снял проект постройки центра.
Теперь на это месте будет площадь
И мраморная баба у воды.
Они там все свихнулись в магистрате:
Ведь эта баба стоит уйму денег!
И Эдвардс – тоже!..
– Споры, споры, споры…
А мне пора продолжить свой рассказ.
Вы помните: сады цветут на склонах,
Напоминая полосы тумана.
Их цель…
– Вот-вот! Есть присказка, есть сказка.
Но даже сказка грезится не зря!
12.
… Это было в Гель-Гью в пору запаха роз и жасмина,
Там, где бриг у причала…а даль ещё так далека…
Это было в Гель-Гью, где больного писателя Грина
Обокрали в толпе, незаметно лишив кошелька.
Он лечился от splin’а и остро нуждался в авансе…
«Вы, – сказали в издательстве, – просто напишете нам
Не поэму и уж не какие-то вшивые стансы,
А легенду, где леди куда-то спешит по волнам!
Вот вам двести… а, впрочем, не жалко и триста!
Только будьте умней – кошелька не кладите в карман!
Ваш талант привлечёт, мы надеемся, массу туристов.
И, поверьте, Гель-Гью переплюнет тогда Зурбаган!»
…На задумчивом пляже шипела ажурная пена,
К белоснежному замку летел городской экипаж.
Грин сидел у камина; студентка играла Шопена.
Незнакомая дама в порту проверяла багаж…
13.
Сегодня весь день разбирают пустые ангары.
Гудят самосвалы. Рокочет могучий бульдозер.
Орёт полисмен, отгоняя настырных мальчишек.
Поодаль зеваки глазеют на шумный бедлам.
Дерутся за хлебную корку голодные чайки.
Свежеет зюйд-вест. Дальний берег в густеющей дымке.
Природа готовится к смене дневных декораций.
История города движется к смене эпох.
Читатель, признайтесь: вам видятся флаги и толпы;
Изгнание «злых»; вознесение худших и злейших…
Я вас огорчу: так меняется власть. А эпоха
Приходит знакомиться с вами, как новый сосед.
… Чернильная ночь за окном. Где-то лают собаки.
Спокойно горит огонек керосиновой лампы.
Писателю Грину в каморке на съёмной квартире
Пригрезился город со странным названьем «Гель-Гью»…
14.
Вновь ослепительна синь над сияющей гладью.
В старую площадь уложены новые плиты.
Воздух и свет…Композиция ждёт завершенья
Мигом полёта на гребне высокой волны.
Берег заполнен народом. Играют оркестры.
Мэр объявляет сбор средств на скульптуру «Бегущей».
… Стайка мальчишек, столпившихся возле причала,
Вдруг зашумела: «Смотрите, смотрите, там смерч!»
А над заливом, возникнув в безоблачном небе,
Движется грозно на пирс вихревая воронка.
И, обретя на глазах схожесть с женской фигурой,
Вдруг пропадает, забрызгав водой парапет.
Дружное «Ах!..» прерывает пугливые вскрики:
На постаменте, возникшем у кромки причала,
Вновь, как в легенде, когда-то придуманной Грином,
Мраморный ангел стремится прозреть горизонт.
15.
На миг народ застыл в оцепененье.
Но девочка в сиреневом берете
Вдруг закричала «Бабушка!..» – и возглас
Пробил немую стену тишины.
А к ней, сквозь рябь прозрачного тумана,
Спускаясь по ступеням постамента,
Шла, Грину неизвестная, персона,
Причёску поправляя на ходу.
…Что ж, многоуважаемый Читатель,
Не будем им мешать, как репортёры,
Которые, невесть откуда взявшись,
Спешат задать дурацкий свой вопрос.
Мы лучше постоим у парапета,
Сравнив оригинал и отраженье,
И – кто там знает! – может, напоследок
Вдыхая запах этих берегов.
2021