По картине Владимира Брайнина "Занавес"
Ну вот и всё. Твой мир, ещё недавно цельный, бездушно поделён на свет и полумрак.
Отныне быть тебе на тёмной части сцены. Опущен «занавес», своё ты отыграл.
На светлой стороне слышны аплодисменты, и «Браво!», «Бис!» - кричат счастливчикам, а здесь
разбросан реквизит, пылятся инструменты и свалена в углу подборка старых пьес -
- всё, что осталось от былой, но яркой эры пародий, мелодрам, сотИ и пантомим,
в которой не был ты сценической химерой, а был Актером. Да! И ты был одержим
игрой блистательной пред публикой капризной. Блеск и убожество, безгрешность и порок
ты в жизни воплощал и сам был этой жизнью, но твой талант угас, а мир к таким жесток.
В нём места нет, увы, фантомам сожалений, и не горит огонь свечи заслуг былых,
Есть одиночество, есть старость и забвенье, в то время как толпа актёров молодых
вновь тешит публику изысканностью зрелищ, их принимает «свет» с восторгом, но потом
останется былой триумф менять на мелочь, из закулисья в зал смотря «одним глазком»,
и может, как-то раз вдруг повезёт чертовски сыграть вновь (пусть и без аншлагов и осанн),
когда увидишь, как по улочке Московской вслед за отцом спешит какой-то мальчуган,
как он замедлит шаг и у «кулисы» ветхой потянет за рукав: «Пап, посмотри наверх!
Мне показалось, что сквозь щель в зелёной сетке старинный дом на нас взглянул, как человек…».