Лежу и потихоньку плесневею,
и осыпается с боков труха,
я на земле, и я сровняюсь с нею,
войду в её состав, греха
ни одного не вспомнит моего
вокруг меня бушующая чаща,
весенней песней весело звенящая,
не беспокоящая вовсе ничего,
что стало для неё лишь почвой скудной,
шуршащей своим прахом нудно.