Главный жрец

Я был жрец восьми богов Антары;
Каждым из восьми я был отмечен;
Двадцать лет трудился я при храме,
Двадцать лет я нес златую ношу.

Двадцать первый год принес с собою,
Думал я, обыденную новость:
На границе благостной Антары
Новое возникло поселенье.

Люди там иначе одевались,
Меж собой иначе говорили;
По словам соседей, даже боги
Жили там, неведомые прочим.

Но особо странно, - говорили, -
Что за жрица служит этим людям:
Старая, горбатая ведунья,
Страшная, как смерть в песках пустыни.

Что за боги насладятся видом
И трудом подобного созданья?
Видно, боги смерти и старенья, -
Так о них соседи говорили.

Главный жрец, я был обеспокоен,
Что возникнуть может возмущенье,
И тотчас отправился к границе
Самому взглянуть на поселенцев.

Жители меня встречали мирно,
Хоть и без священного почтенья;
Втайне успокоенный, решил я
Все же расспросить ведунью-жрицу.

Я пришел к ней сам. Она встречала,
Как и должно, гостя на пороге:
Старая, горбатая ведунья
С голосом нежданно громогласным.

Я, взглянув, оторопел и обмер;
Чувство странное в меня вселилось;
Чувство, что до этого питал я
Только к алтарю в священном храме.

Много раз любил я, был любимым;
Много раз ласкал я, был ласкаем;
Много раз горел голодной страстью
И любовь узнал до дна, до капли.

Здесь же - не любовь была, не голод;
Так любить не мог, не должен смертный;
Я упал, ослабший, на колени
И, как богу, жрице поклонился.

Жрица не поверила сначала,
Приняла волненье за издевку;
После подошла и положила,
Словно мать, ладони мне на плечи.

Я воспел Ее худые руки,
Крючковатый нос, седые кудри,
Шаг тяжелый, сдвинутые брови
И работой сгорбленную спину.

Я отверг расшитую накидку,
Сбросил с рук бесценные браслеты;
Золото, и дым, и поклоненье
Я забыл, как сон больной и давний.

Красота жрецов и жриц Антары
Помертвели пред Ее уродством,
Как родные боги - пред богами
Памяти, судьбы и изменений.

Только жрице я единой предан,
Только Ей безмолвно я послушен;
Я отринул все, что прежде было,
И теперь живу Ее веленьем.

В час, когда умру я, одряхлевший,
И предстану пред судом небесным,
Знаю я: меня осудят боги,
В ярости потребуют к ответу.

Я скажу им: тот, кем был я, умер;
Если заклеймить его хотите,
Пусть же с ним и тех богов осудят,
Что избрали старую ведунью.

Он был жрец восьми богов Антары,
Для него - и почести, и казни;
Я же, пес покорный, отправляюсь
В те поля, куда уходит жрица.