Неподвижный поток строки увековечивает трату.
Слово - последнее заблуждение.
Это уже не душа, это еще не ветер.
Тугая спираль секунд и вдох с оттенками октября -
Алхимия, что сжигает заживо...
Я говорю «твердость», и они собирают камни.
Я говорю «нежность», и они осыпаются в мои руки
строка за строкой
И, лежащие на шелках, задыхаются тишиной...
Тишина - всегда как двое, как медленная догма
и хрупкое противоядие...
Скользящий ветер в садах с влажными, полными экстаза деревьями...
Поэзия близости, расплескавшаяся гамма, алая вибрация,
Чувственная грация утешает раны.
Я говорю «вечно», и они опускаются к земле.
Я говорю «слово», и они пробуждают огонь.
«В начале было Слово, и Слово стало плотью...»
Я говорю вечно.
Зависть закрытых век ночи...
Там шел дождь, там плыли лилии...
Они пели, и тени их были легкими и бездонными,
Как паузы между строками касаний.
И камни вспоминали нежность,
И, заглушая шум жал, текла поэзия в нашей коже...
Я завернул ее в шелк обнаженного слова...
Это еще не душа, это уже не ветер.
Пить этот раскачивающийся сок...
Сигма...
Репатриация...
И в такт нота более хрупкая, чем прикосновение.
Граничащая с кантатой влага,
Я помню слово, перед которым расступаются воды.
Таламус всех опавших слов,
Каденция эроса в вздрогнувшем позвоночнике...
Оставайся на ночлег в моем рабстве,
Смотри на аромат, на глоток бесконечности,
где в смелости цвести раскрывается лишь белая роза -
Нежная истинность среди множества подражаний.
Откровение - отсутствие границ.
Красота - межстрочное состояние.
Произношу дрожь твоей спины губами...
Всполохи нот на нейтральной полосе - как листопад.
И ничто больше не имеет лица...
Мимолетная, как боги, высокая линия слога,
Летящая к существованию.
Я показываю вам больше, чем необъятный белый...
Одалживаю немым глазам целую песню взглядов.
Трепетные знают больше, чем земное имя.
Не взвешивайте откровение на весах схоластических канонов...
Листья обнажались перед огнем,
И ты висел в саду на моих голых ветвях,
Говоря мне, что найдешь меня,
И любой скажет тебе, что это был я.
И (воздух) развязывал букву за буквой...
Спирали без голоса, темные силуэты тенора ночи,
Метафора изображения, атриум...
И испытывали жажду страсти листья под снегом.
Я это разрешил, я позволил этому быть.
Я буду твоей единственной ночью
Пока алая лента затягивается на твоих запястьях.
Repatriate