Бывало, высокомерен и горд,
взглядом цепким, как лёд,
я заморачивал на лету
посланца вражеских орд.
Бывало, моё внимание влекла
бусина из стекла,
но победителю с кирпичом
пришлось остаться ни с чем.
Кусту грозил клешнёй педагог,
но, наискосок и в бок
мой куст улепётывал по полям,
загадочный, как Улялюм.
Юность впотьмах окончилась, ах!
Рассыпался звонкий смех,
всё реже удача пищит в когтях,
а заботы, как Тучемух.
Зато устаканился быт –
комод, удобный складной скелет
с причёской, типа, вертись колесо,
в кадушке ручной октопод,
утка под шубой, старый причал,
советчица на ушко,
очень талантливый зубоскал
Петрушка с погребешком,
ездок запоздалый, каких поискать,
читатель всего подряд,
заботливый тетраорхидный лихач,
внебрачный отец Октября.
И вот, как строительные леса,
всю ноченьку напролёт,
скрипим мы,
и снится стоячим часам,
что время идёт вперёд.