Евгения Рупп, Николай Бондарев
Инесса и Курт снарядились в дорогу.
Пришла и удача: большой караван
Шёл мимо в столицу с охраною строгой.
Купцы собрались в нём из нескольких стран.
От мамы Курт с детства знал по арамейски.
Язык пригодился: был всем здесь знаком.
Шли дружной семьёй, ведь держаться всем вместе -
В те годы был жизненно важный закон.
Раз ночью на лагерь напали бандиты.
Курт дал и Инессе огромнейший лук.
Куда-то стреляла! Разбойники биты.
И Курт целовал раны маленьких рук.
И мазал добытой волшебною мазью.
"Спасибо, родной мой, тебе бы лечить!"
Светилась улыбка под сажей и грязью -
За юношу было так проще сходить.
И Курт улыбался. Он видел: Инесса
Смертельно устала, но духом бодра.
Могла быть Баварии лучшей принцессой,
Она же, как светоч, любовь берегла.
Последняя ночь под стенами столицы:
Она принимала гостей только днём.
Курт домик нашёл, чтобы в нём поселиться,
Инесса уюта добавила в нём.
Заметно парнишка в пути закалился,
Повесил на поясе рыцарский меч.
Омылась Инесса, и ангел явился.
И слабый не смог бы её уберечь.
Соседям сказали: чета молодая,
И всюду её Курт за руку держал.
Ходили же много про всё узнавая.
Узнали: Альберт от чумы умирал
В почти позаброшенном ветхом бараке.
Стыдила Инесса монахов-врачей:
"За вас погибал с басурманами в драке,
И смерти подарен... Вы - слуги при ней!"
Смущённо монахи везли на повозке
Иссохший скелет, бормотавший в бреду,
Одетый в лохмотья и мёртвых обноски...
Дивились монахи маркизы суду.
Вновь Курт добывал дорогие лекарства.
Мешочек худел, но крепились друзья:
Непросто вернуть из того в это царство.
Инесса шептала: "Родной, это я.
Не верю, что смогут болезни объятья
Любовь отобрать у меня навсегда.
И рада была бы сейчас жизнь отдать я
Свою! Умереть за тебя - не беда."
Не зная усталости, смело, бесстрашно
Боролась Инесса за жизнь жениха.
Пришёл он в себя и сказал: "Ты прекрасна!
Твой образ и Там сохраню на века!"
"О, нет, мой любимый, останься! Нет мочи
И думать о том, чтобы жить без тебя!"
Но тихо Альберт отошёл ближе к ночи
Уже не страдая, а нежно любя...