Кто-то долго молился богу,
Осеняя просторы полей.
Древний дар получил в подмогу
Сын крестьянский Есенин Сергей.
Слышать ветер веселый в гривах
Лошадей, ускоряющих бег.
За малиновым полем видеть
Синь, упавшую в омуты рек.
Положить в зеленя за порогом
Бесшабашный, певучий мир.
Так хотелось быть дудкой бога,
А не дьявольский славить пир.
Только вышло, что старой Московии
Поминальную спел до конца.
Древний дар утопил в сквернословии,
В век железа шагнув и свинца.
То ли глумился и бред рассказывал,
То ли дурачить вошел во вкус.
Душу начерно выворачивал
Русь отчитывая в «Сорокоуст».
Догорало, болело утраченное:
«Май мой синий, июнь голубой».
Короб лет заполнял неназначенной,
Хулиганской своей судьбой.
Только в сердце тоска такая,
Что снаружи ты не надень,
Тихо тлеет внутри родная,
Васильковая «Голубень».