Точка, петляя, становится запятой: ветреной, призрачной, нужной ли запятой… нужной кому из нас?
В смятых страницах особо приметен отступ, мелкие сноски сквозь авторское сиротство, авторские слова.
То, что хранит бумага, не обернется былью, как не воскреснет город, что был покинут, не обретет тепла.
Мажет дождем и грязью чьи-то сердца ноябрь, месяц паршивый, скорей бы уже декабрь:
белая кромка трасс,
снега, насколько хватает глаз –
и никакого «нас».