о, вы
гладкоструйны и пёсьих голов лишены,
так пускай голубая стихия
примирится с теченьем стихиющих строк
и уснёт, обращаясь лицом на восток
в ожидании тёплых кистей и локтей
и звучащих в груди живописца идей.
Но под матовым пологом бережных волн,
видно, тайно сокрыт поразительный мир:
херувима седого трепещущий лик,
осторожный ключарь ухом к башне приник,
огнеборцев стада, рукоплещут волы,
поднимаются к небу тугие валы
и свечение дикое грозных секир.
Но нечаянный шум отвлекает мой ум.
Мне теперь неподвластны картин мореса,
и, скучая, вперяю глазниц очеса
на изгибы неровных солёных валов;
лишь кирпич из-под них проступает, багров.