В комнате было светло, чистенько и уютно. По широкому общежитскому коридору сновали на кухню будущие парикмахеры, фотографы и телемастера. А в 27-ой говорились разговоры о любви.
-Знаешь, что он сказал? Он сказал, что со всей нашей общаги женился бы на Любке, потому что она умная, порядочная и добрая. Прикинь?
Ах, как приятно было слушать эти слова, их сказал самый взрослый парень нашего курса Павел- серьезный, практичный, немного замкнутый и угрюмый. И они мне нравились! Более того, я была счастлива, слушая их!
С тех пор я уже совсем по другому смотрела на Павла, а он всё чаще и чаще стал заходить к нам в 27-ю комнату. Мы сидели всегда небольшой компанией, разговаривали ни о чем, смеялись, шутили. Я чувствовала на себе оценивающие взгляды Павла и понимала, что счёт идет в мою пользу.
Подходил очередной выходной. Его мы с девчонками должны были, как всегда, провести в душном городе, а вечером скинулись бы на дешевое вино, сидели попивали, смеялись, пели песни и танцевали. Всё было бы как обычно, если бы Павел не предложил : «Поехали ко мне! У меня дома никого! Отдохнем!»
Решение было принято мгновенно! Никто не заставил себя уговаривать.
В поезде ехали весело, остановились на какой то маленькой станции, когда за окнами стояла глубокая ночь. На улице было темно и, почему то холодно, хотя был разгар лета.
Шумная компания вывалилась из поезда. Незнакомые люди вокруг, незнакомый вокзал… На минуточку пожалела : «Зачем поехала? Ещё надо на автобусе каком то пилить!»
Мы дружно уселись в маленький «пазик», который, как я поняла, специально подъезжал к прибытию ночного поезда. Было весело, все обращали внимание на нашу шумную компанию. Я с Павлом всегда была на расстоянии, но всегда чувствовала какую то незримую связь. Иногда наши взгляды встречались, я опускала глаза и краснела, как будто делала что то постыдное.
-Ну вот! Мы приехали!
Посёлок назывался не много, не мало –Лейпциг! Вот так вот! В центре Южного Урала, и Лейпциг!
Стояла кромешная тьма, на улицах совсем не горели фонари, начал моросить дождь. На дорогах появились лужи, босоножки давно уже потеряли товарный вид.
-Мы пришли! Это мой дом! Заходите!
Не было видно абсолютно ничего, наощупь заходили в огромный дом. В нём, почему то, не было света, было сыро и очень холодно, но в доме была идеальная чистота, при свете луны блестели крашенные полы, белыми пятнами в темноте висели на кроватях ажурные накидки. На стене висели портреты.
-Это моя мама! А вот- сестра!
Я замешкалась в дверях очередной комнаты этого большого, темного, холодного, но очень ухоженного дома.
-Проходи, не стесняйся,- услышала я за спиной.
-Этот дом будет тебе родным, если ты согласишься выйти за меня замуж!
Очень необычное предложение! Впервые в жизни его делали мне, но в кино и книгах это происходило как то по другому. А это всё просто, между делом.
Все уселись за столом, откуда- то появилось вино.
-Паш! А найдётся чем закусить?
- Сейчас посмотрю!
Через несколько минут на стол легли холодные, мокрые ягоды красной смородины. Мы решили пить из фужера на высокой ножке по очереди. На дно фужера поместили Наташкино новое обручальное кольцо, сами придумали примету, что если кто выпьет вино из бокала с кольцом на дне, тот скоро выйдет замуж или женится. Сразу же все в неё поверили и установили очерёдность новоиспечённого ритуала.
Вино было красное, креплёное, кольцо поблескивало в бокале. Подошел мой черёд. Я пила холодное вино, оно обжигало мне горло, в груди стало горячо, а в голове появилась приятная, лёгкая хмель. Закусывали кислыми ягодами красной смородины.
Через несколько минут все повеселели, начали расходиться по парочкам.
Валерка повел Таню к своим родителям, он, оказалось, тоже был из Лейпцига, Лида с Танюшкой Кудрявцевой что то трещали в уголке, недавно поженившиеся супруги Кивлевы тоже куда то исчезли.
Мы с Павлом сидели в комнате и разговаривали ни о чём и обо всём.
-А ещё я не люблю жареный лук в картошке!
-А я не люблю холод, а вот дождь- люблю!
Мы взахлёб рассказывали друг другу о себе, было чертовски интересно, ведь всё это мы слышали впервые. Вдруг наступило неловкое молчание.
- Слушай, Любаш, мы уже собрались пожениться, а сами даже ни разу не целовались.
Я не сразу поняла, когда мы это решили и скромно промолчала, наверное, потому, что мне просто нравились эти слова. Я запомнила этот быстрый, лёгкий, несмелый, но, в то же время, жаркий поцелуй. И опять неловкая пауза и тишина. Я не знала что говорить, да и взрослый Пашка тоже растерялся, тот уверенный, умный Павел сидел и молчал. Я молила боженьку, чтоб в комнату кто то зашел. Но вот двери открылись и в них шумно ввалились Лида с нашей хохотушкой Танюшкой , комната сразу наполнилась разговорами и весельем.
Уже почти светало, и можно было различить вещи и мебель в доселе тёмной комнате. Мы сидели за столом, покрытым светлой клеёнкой, вдоль стены стоял сервант с кучей посуды, а на стенах повсюду висели портреты и фотографии. В комнату зашел Валерка и сказал : «Пошли спать, мать там уже всем постелила!».
Мы с Пашкой выходили из дома самые последние, он держал меня за руку, и мне это было приятно. А вся шумная компания шла впереди с весёлыми громкими шутками и смехом. Стали обходить огород, вокруг которого разлилась от дождя большая лужа.
-Держись за меня!
И в одно мгновение я оказалась на сильных, крепких Пашкиных руках. Он как пушинку приподнял меня, медленно и бережно перенёс через лужу и поставил на сухую дорожку.
Было приятно, счастье просто душило, сердце вырывалось из груди.
До Валеркиного дома дошли быстро, у крылечка Пашка чмокнул меня в щёчку и вернулся к себе домой. Мы улеглись и все быстро заснули. Было тихо, тепло и очень спокойно.
Проснулась я от того, что услышала голоса на кухне, разговаривали Павел и Валерка, они решили «выпить по соточке», пока мы все ещё сладко спали.
Через несколько минут послышались шаги, Павел тихонечко подошёл к кровати, на которой мы устроились втроём с Лидой и Танюшкой, я быстренько закрыла глаза, притворившись спящей, почувствовала лёгкий поцелуй в щёчку.
«Так… Сейчас сделаем вид, что проснулась только что…»
-А где это мы уже выпили?,- властно прозвучал мой хозяйский голос.
-Ничего себе! Как это ты заметила? Меня даже мать никогда не замечает, а ты заметила! Удивительно!
«Не! Не признаюсь, что я не спала и всё слышала!»- мелькнуло в голове.
Все проснулись, соорудили себе завтрак- жареную картошку. Помнив Пашкины слова, я совсем не положила туда лук.
День провели в своей шумной веселой компанией, ходили по поселку, знакомились с местными достопримечательностями, самой яркой из которых так и осталось громкое название Лейпциг!
В редкие минуты нашего уединения Пашка говорил о том, как он приедет ко мне свататься, как мы поженимся и как счастливо будем жить.
В Магнитогорск вернулись вечером, все уставшие рухнули спать.
Через несколько дней получили Дипломы об окончании ТУ 55 и начали собираться по домам.
- Я через неделю приеду свататься к тебе! Жди!
Где оно Счастье? На седьмом небе? Именно там и порхала восемнадцатилетняя девочка. Мне нравился этот могучий, надёжный человек, чувствовала себя рядом с ним маленькой, хрупкой девочкой , которую он опекал, берёг и о которой заботился. Домой уезжали с грустью, дали себе слово, что через 5, 10, 15… лет в июле месяце мы всегда будем встречаться и всегда будем помнить друг друга.
Я вернулась домой, новоиспечённый фотограф. Все было как обычно. Отец- строгий, справедливый, честных правил, никогда не разрешал нам даже близко к дому подходить с парнями. Мать всегда слушалась мужа. Что делать? Как сказать своим родным о том, что я собралась замуж, и на днях меня приедут сватать? Наконец, я решилась, взяла фотографию Павла, подошла к своей старшей сестре, которая училась на педагога, и всё ей рассказала.
-Да ты что, Любка! С ума сошла чтоли?! Смотри! Он уже взрослый, прожжённый мужик, видел на своем веку много баб, ему уже 28! Куда ты лезешь?!
Всё! Приговор прозвучал! ….Сердце в смятении. Беру лист бумаги, пишу Пашке письмо, полное каких -то глупостей: рано…не время… надо подождать…поторопились…
Но, в положенный срок слышу под окном гул мотора, вижу в окно Пашкину «Волгу». Я стояла и смотрела в окно… Не вышла… Машина стояла еще пару часов, потом уехала.
Потом были письма, которые пытались объяснить этот жуткий поступок, от которого стыдно до сих пор. Стыдно и больно.
Прошло не 5, не 10, не 15, и даже не 20 лет, но до сих пор в глазах одна и та же картина: я стою у окна и смотрю на отъезжающую машину, в которой уезжает любимый человек, проехавший не одну сотню километров, чтоб увидеть меня, поговорить, попросить у моих родителей благословения.
Прости меня, Пашка! Мне стыдно за мой поступок!
- Простите! А я этим автобусом могу доехать до Лейпцига?
Сажусь в маленький «пазик» и еду по уральскому бездорожью. Что я тебе скажу?
-«Я помню тебя! Всегда помнила!» ,- Нет, это не то!
-«Я была маленькая и глупая»… Нет..Опять не то.
-«Прости меня, что я неверно распорядилась своей и твоей жизнью, за то, что не успела тебя долюбить, за то, что не могу никак забыть !»
-«В моей жизни так больше никто и не носил меня на руках как ты, не берег, не понимал моих глупостей!»
-Женщина! Мы приехали! Лейпциг!
( Продолжение следует… Я так думаю…)