– Негодник! Почему ты не славишь меня? –
Вопрошает господин, придерживая лорнет.
Намеренно одергивает мундир, орденами звеня.
– Но в чем же твои деяния? – дерзко спрашивает поэт.
– Ну, как же? Я завоевал беруров.
– Я покорил Тракию, - слышно от славолюбца.
– Мне подвластны племена берберов…
– Государь! Но это лишь тщеславие властолюбца.
Где гражданская свобода?
Людей творческий полет?
Где благополучие народа? -
Горем и страданиями он вскоре изойдет.
– Замолкни, сочинитель, – это чистый навет!
Не тебе судить самодержавного правителя.
Я должен тебя казнить за столь дерзкий ответ, -
Слышится от судеб народов вершителя.
– Твое счастье, мятежник, что ты вещаешь красиво.
За что мне такое наказание,
Слушать басни и притчи кобеля сивого…
– Сударь! Говорить людям правду – мое призвание.
– Говори, пиит! Пожалуй, мне доступна отвага
Обнаружить свое правдолюбие,
На пользу всеобщего блага,
Преодолеть излишнее самолюбие…
– Государь! Многое делает ущербным твои деяния:
Ты не поощряешь музеи и академии,
Не исполняешь данные обещания,
Считая все общенародное бременем.
Предпочитая погромы и казни,
Поощряешь пьянство и разврат
В компании лизоблюдов-присяжников,
Подставляясь народу отвратным.
Но благие деяния не исчерпываются списком,
Невозможно единожды заручиться любовью у народа.
А тем более, ещё одним позолоченным обелиском.
Когда высшей ценностью граждан считается свобода.
– И это все? – удивляется государь.
– Да! Такова человека природа,
Дорогой наш всемилостивейший господарь!
А подлинный поэт – это сердце народа.
Мораль: Лесть может быть от безысходности пропета,
Но самодержец бессилен принизить величие поэта.