Что значила в жизни Достоевского Надежда Суслова, сестра Апполинарии Сусловой - возлюбленной Достоевского? А вот сами прочтите его сохранившееся письмо.
Это письмо не просто глубоко любящего человека, не просто письмо очарованного человека... В этом письме видно, как уважал Фёдор Михайлович Надежду Суслову, как высоко её ставил - над своей жизнью... И была причина.
В единственном сохранившемся письме к Сусловой от 19 апреля 1865 г. Достоевский писал:
«...Я в каждую тяжелую минуту к Вам приезжал отдохнуть душой, а в последнее время исключительно только к Вам одной и приходил, когда уж очень, бывало, наболит в сердце. Вы видели меня в самые искренние мои мгновения <...>. Я Вас высоко ценю, Вы редкое существо из встреченных мною в жизни, я не хочу потерять Вашего сердца. Я высоко ценю Ваш взгляд на меня и Вашу память обо мне. Я Вам потому так прямо про это пишу, что Вы сами знаете, я ничего от Вас не домогаюсь, ничего от Вас не надеюсь получить, след<овательно>, Вы не можете приписать моих слов ни лести, ни заискиванию, а прямо примете их за искреннее движение моей души.
Вы в Цюрихе и надолго, пишет Ваша сестра. Слушайте (если можете и хотите): где бы Вы ни были, черкните мне изредка хоть два слова о себе, уведомляйте меня. Я не требую, чтобы Вы утомляли себя, писали часто. Мне хочется только, чтобы Вы иногда вспомнили обо мне. О Вас же мне в высшей степени будет всегда интересно слышать.
Опять хочу повторить Вам свой всегдашний совет и пожелание: не закупоривайте себя в исключительность, отдайтесь природе, отдайтесь внешнему миру и внешним вещам хоть немножко. Жизнь внешняя, действительная развивает нашу человеческую природу чрезвычайно, она материал дает. Впрочем, Вы не смейтесь надо мной очень <...>.
До свидания: когда-то? Прощайте. Будьте счастливы, будьте счастливы всю Вашу жизнь. Крепко жму Вам руку и очень желаю с Вами хоть когда-нибудь встретиться. Что-то мы тогда будем оба? А Вы мне всегда будете очень памятны <...>.
У Вас теперь юность, молодость, начало жизни — экое счастье! Не потеряйте жизни, берегите душу, верьте в правду. Но ищите ее пристально всю жизнь, не то ужасно легко сбиться. Но у Вас есть сердце, Вы не собьетесь.
А я — я кончаю жизнь, я это чувствую. Всё равно, — Вы мне как молодое, новое дороги, кроме того, что я люблю Вас как самую любимую сестру».
Вот эти слова - "я люблю". И попытка скрыть свое чувство за словами "дороги", "люблю, как сестру"... Но главное - произнести, сказать.
Это письмо истинно любящего человека.
Заметим - письмо написано в апреле 1865 года, а летом 65 года Достоевский начал роман "Преступление и наказание". Удивительные, вдохновенные произведения и пишутся тогда, когда душа - по крайней мере, неравнодушна.
Итак, Достоевский неравнодушен к Надежде, возносит ее в своей душе на лучезарную высоту.
А причину той самой недосягаемой, почти Божественной высоты, лично я вижу в том, что Достоевский - сын доктора. Доктора для бедняков. Он и жил с семьей при больнице. Высота служения, героический труд. Тяжёлый морально труд. Отсюда - многие мотивы творчества писателя.
И вот - Надежда Суслова, первая русская женщина-врач. Практически первая. Время пришло - и рядом с ней появились другие женщины медики, но только вдумайтесь в ту высокую планку, которую она себе поставила - и добилась. И, может быть, которую внутренне мечтал бы поставить перед собой Достоевский. Здесь мы уйдем в психологические исследования, но речь совсем не об этом. Поэтому в те дебри и не пойдём.
А речь о том, что хорошо бы, ради памяти Достоевского, вспомнить и о Надежде Сусловой, о том высоком идеале, которым она являлась для Достоевского, о ее высокой роли в России.
Вот справка из материалов газеты "Рабочий край" - я, оказывается, землячка и Надежды, и Апполинарии, что делает для меня яснее "фурмановские характеры" нашего женского рода))))
Но вот она, справка. Журналист Николай Голубев пишет в материале "Ивановские эмансипе"от 18.072019:
"Двухэтажный дом на углу улицы если и выделяется, то простотой и лаконичностью своих форм. Кажется, ничего в нем особенного. Но когда-то здесь жила женщина, ставшая прототипом роковых героинь из романов Фёдора Достоевского. А имя ее родной сестры навсегда вошло в историю русской медицины.
Особняк принадлежал владельцу небольшой ситценабивной фабрики. В его семье родились Аполлинария (1839–1917) и Надежда (1843–1918) Сусловы. Обе не задержались в Иванове, получили прекрасное образование и были вхожи в светские салоны столицы: общались с Чернышевским, Некрасовым, переписывались с Жорж Санд.
Аполлинарию Суслову – заявлявшую о себе как о начинающем литераторе – полюбил Фёдор Достоевский. На момент знакомства он был старше ее почти в два раза, имел широкую известность. Однако, по словам современников, Аполлинария видела в нем не великого писателя (говорят, она даже не читала его романы), а очередного поклонника. Их отношения были похожи на американские горки: страсть чередовалась с нежностью, любовь с ненавистью. Аполлинария Суслова стала прототипом Полины в «Игроке», ее чертами наделена Настасья Филипповна в «Идиоте».
Отношения Достоевского и Сусловой продолжались пять лет. В конце Аполлинария отказала писателю на предложение стать женой. «Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны. Она требует от людей всего, всех совершенств, не прощает ни единого несовершенства <…>, сама же избавляет себя от самых малейших обязанностей к людям», – напишет позже Достоевский.
В 1868 году Суслова открыла в Иванове первую частную школу-пансион для девочек.
Впервые Аполлинария Суслова вышла замуж в возрасте сорока двух лет. Ее партнером (в случае с эмансипированной женщиной по-другому не напишешь) стал студент Василий Розанов – позже прославившийся как философ и писатель. Сохранилась его дневниковая запись о начале отношений: «Суслова меня любит, и я её очень люблю. Это самая замечательная из встречавшихся мне женщин…» Спустя несколько лет брака Розанов запишет противоположное: «Меня она никогда не любила и всемерно презирала, до отвращения. И только принимала от меня «ласки». Без «ласк» она не могла жить. К деньгам была равнодушна. К славе – тайно завистлива. Ума – среднего, скорее даже небольшого». Суслова ушла от мужа через семь лет, хотя еще два десятилетия мучала, не давая развода. Умерла Аполлинария в тоскливом одиночестве.
Эмансипированность ее сестры – Надежды Сусловой – другого рода. Она тоже начинала с литературы, увлекалась революционной идеологией... Но главной ее целью было стать врачом. В то время барышни не могли рассчитывать на медицинское образование в России, и Надежда поступила в Цюрихский университет. Окончив курс, стала первой женщиной на родине, получившей диплом доктора медицины, хирургии и акушерства. Многое сделала для того, чтобы медицинское образование было доступно и другим. В воспоминаниях современников (А. Герцена, А. Панаевой, В. Слепцова) ее образ исключительно положительный. Достоевский написал о ней: «Редкая личность, благородная, честная, высокая!»
Первый муж Надежды Сусловой – Фридрих (Фёдор) Эрисман – швейцарский врач, пионер гигиены в России. Второй супруг – профессор гистологии и успешный предприниматель-винодел Александр Голубев. С 1895 года пара жила в Крыму. Суслова к тому времени прекратила медицинскую практику, но не отказывала в помощи местным жителям. Она пожертвовала крупную сумму на строительство гимназии в Алуште, поддерживала пострадавших в результате русско-японской войны, устроила в своем имении школу для нуждающихся детей. Медицинские инструменты, лекарства и книги Суслова завещала больницам Крыма.
Иван Шмелёв в своем жестоком романе «Солнце мертвых» пишет о послереволюционной жизни семьи Голубева-Сусловой. Профессор ослеп, его имение разграбили, но он продолжал исследования. Про Суслову, сам того не ведая, Шмелёв напишет: «Не в чем и в гроб лечь было. Босую клали». Надежда Прокофьевна умерла от паралича сердца в 1918 году. Ее муж, абсолютно слепой, еще восемь лет каждый день навещал могилу.
В 2012 году в Алуште поставили красивый белокаменный памятник Надежде Сусловой. На нем набиты ее слова: «Я буду считать себя счастливой, если сумею хоть кому-нибудь помочь в трудном положении, облегчить какое бы то ни было горе, одним словом, совершить не подвиг, а простое проявление любви и милосердия». Сохранилась и могила Надежды Сусловой – на высоком берегу моря"...
Это была выдержка из материала Николая Голубева.
...Насчет "сохранилась" отельный вопрос.
Но вот что отметим: всем известно, что Василий Розанов "очаровался" Апполинарией Прокофьевной во многом потому, что был "фанатом", как бы сейчас сказали - и это было бы точно - Достоевского. Все, связанное с кумиром, было для него полно притягательности... Не может ли статься, что сам Достоевский "очаровался" Апполинарией во многом потому, что высоким идеалом - и недосягаемым по многим причинам - была Надежда? Сын врача, служащего в больнице для бедных, каторжанин, по милости сильных мира сего не казнённый, ну, правда, дворянин, - а она богачка, меценатка, блестящая учёная ( физиолог, хирург, гинеколог, защитившая диссертации на право заниматься медициной и за рубежом, и в России), да и просто - красавица...
И вот как-то так мало мы о Надежде Сусловой помним и говорим... И многие нацелы на высокие цели теряем от этого.
В этом году мы семьёй отдыхали в Алуште, на горе Кастель, там, где писал Шмелёв свою книгу (как считают, самую страшную в мировой литературе, - и самую красивую, ведь писал Шмелёв своей волшебной речью, и самую добрую, - ведь добр был автор, Иван Шмелёв... короче, не читайте), - а о месте памяти Сусловой я узнала только дома, начав вспоминать Алушту и искать про город в Интернете... В двух шагах мы там были, знали бы - занесли бы пшено да конфетки...
Моё стихотворение - вот мое приношение:
В Лазурном разрушено кладбище -
Затоптан мистический клад.
Теперь, город мой, снова лад ищи -
Нарушен священный уклад.
Алушта всё та же красавица -
И так же успешны дела.
Но грустью неясною мается:
Нет-нет - да и невесела.
В Лазурном - селеньи при городе -
Вновь волны иссиня-черны.
И голубь-сизарь, птица гордая.
Летает у самой волны.
А взгорье пронизано тропками,
Здесь мусор и россыпь камней.
Конечно, могилы не трогали -
Но нет их: с землёй наравне.
Осталась лишь пара - одна из них,
Где Суслова-доктор лежит.
Она стала первой, прославленной:
Врач--женщина, женщина-жизнь.
И первую женщину-доктора
Должны бы у нас почитать!
Спасибо - могилу не тронули,
А то бы сровняли, как знать...
И так-то глядит неухоженно -
Потрескался старый бетон.
При взгляде случайном прохожего
Темнеет и крошится он.
А если бы крымские медики,
Студенты, съезжались сюда!
... И сами-то мы не поедем-то,
Дела и дела, как всегда!
Прости нас, Надежда напрасная:
Так карта в колоде легла.
Мы будем жить долго и счастливо,
А ты ведь своё пожила.
И сам Достоевский, сын доктора,
Твоею увлёкся сестрой.
Но кажется мне сказкой доброю,
Что он восхищался - тобой!
Тобою, Надежда! Окличкою
Тебя ли окликнут века?
Вот, женщины стали медичками,
И жизни лелеют в руках!
И силой, и лаской, и нервами,
И знаньями, острым умом..
Надежда, но ты была первою!
Осталась в Лазурном былом.
Осталась в далёкой истории
Да в текстах учебников-книг...
В Лазурном - лазурное море, и
Пустынное взгорье... Мой стих...
8.8. 21
В пригороде Алушты - кладбище, от которого осталась пара могил, одна из них - знаменитой Сусловой, первой женщины-врача.
На территории Алуштинской горбольницы, говорят, есть памятник Сусловой.
Опять-таки - не для туристов, не для всех горожан.
А могила - в плачевном состоянии ( можно набрать в Интернете).
А ведь Сусловой все женщины-доктора обязаны своей работой, доступом к знаниям.
Как в Англии ценят и чтят Флоренс Найтингейл, первую медсестру!
В наших медучилищах посвящают ей уроки.
А про Суслову узнаем случайно, туристически споткнувшись...
Какой красивой традицией стало бы возложение цветов студентами крымских мединститутов! Сентябрь - в Алуште научные чтения в честь Ивана Шмелева, жившего рядом с горой Кастель и рассказавшим о многом в своих произведениях...
Сентябрь - начало учебного года...
Доктор Суслова заслуживает памяти более торжественной и трепетной, чем кусок бетона с табличкой на заброшке.