Не проживаю дня без вспоминания о Вас...,
Для Вас пишу я эти строки не случайно,
Роман любви, написанный, казалось бы, для нас,
Вдруг завершился для меня почти фатально.
Вы помните – "...Я знаю, век мой уж измерен...", –
Онегин Лариной у Пушкина в письме писал,
Я, как и он, в письме пишу Вам, и уверен,
Что всё, что мог сказать, уже давным-давно сказал.
Я Вас любил, готов был обнимать колени,
И много выше подниматься, телом трепеща...,
Ведь Вы, надеюсь, тоже этого хотели,
Так почему же сторонитесь Вы теперь меня?
Ночами вспоминаю всё, что с нами было,
И от волнения телесного, как лист дрожу...,
Меня ничто в душе от Вас не отвратило,
Желаю Вас по-прежнему и Вами дорожу.
И откровенно очень, по-мужски, намерен
Сказать в стихах Вам, женщина любимая моя, –
Я утром тоже должен быть всегда уверен,
Что с Вами непременно днём увижусь где-то я.
Простите вольность фразы стихотворной этой,
Она, на самом деле, Пушкина, а не моя,
Ведь о любви писали многие поэты,
Она – как отголосок чувств земного бытия.
Его стихи люблю и сердцем понимаю,
Онегина и Ларину в стихах боготворю,
Я тоже от любви, как и они, страдаю,
И как они, в огне любви, наверное, сгорю.
Я убеждён, что Вам души порыва не понять,
О чём, поверьте, безутешно сожалею.
Я кроме чувства, больше ничего не смог Вам дать,
Да и ухаживать особо не умею.
В завершение хочу Вас с грустью попросить,
Чтоб помнили мгновения прошлой бурной страсти,
С утра проснувшись, буду Господа за Вас молить,
Чтоб уберёг Вас в жизни от любой напасти.
29.05.2004 г.