Н.Ф.
Да, ты ценишь мужчин,
но не их туалетную воду,
ведь с её ароматом
придёт аллергия в момент...
Так зачем меня тянешь
в ковидную гущу народа,
оплатив с карты VISA
опасный для нас уикенд?
Я тобою,
наверное, всё-таки ранен:
в сердце боль,
потому что, ревнуя, люблю…
Как в больнице,
сижу в дорогом ресторане
и армянский коньяк,
словно снадобье, пью!
Для души
это лучшее в мире лекарство,
и что есть за душой,
за него всё отдам…
Я случайно попал
ночью в праздное царство
новых русских господ
и их миленьких дам!
Ты напротив сидишь,
тоже очень красива,
а с причёской каре –
точно Лиличка Брик…
Я тогда – Маяковский,
Володя, но сивый,
с седоватой бородкой
глубокий старик!
Из-за столика рядом
тебе машет ручкой
бывший юный коллега,
а нынче сосед…
Ты на фоне моём
парню кажешься внучкой,
я же в дерзких глазах –
просто вылитый дед!
Я отвечу ему
в этом шуме и гаме,
что ты в смутные дни –
мой последний каприз…
Запишу свою исповедь
тут же стихами
на обычной салфетке,
но лесенкой вниз!
Я стихи сочинил,
но в слова эти верю,
не впадаю
в придуманный мной эпатаж,
несмотря что сидим
мы с тобой в «Гулливере»,
и что это тринадцатый
чёртов этаж!
…Нам доставил лакей
счёт на согнутых лапах:
опьянили мой ум
величины тех сумм!
Целый месяц в себе
коньяка слышу запах…
Для мужчины, признай,
это лучший парфюм?