Из зеркала смотрела, постарев,
та самая из прежних юных дев,
которая так громко хохотала,
что громко шикали из ложи, и мужи,
сухие, словно вяленый инжир,
глядели гневно и недоумевая.
И спутник тоже дергал за рукав,
осаживая (вот он - южный нрав),
и говорил так скупо и так строго.
И взгляд её буравил потолок,
и был от этого всего далёк,
и было всё легко и очень просто —
бросить и спутника, и ложу, и мужей,
и сотни неоконченных затей,
и выбежать босой под летний ливень.
И хохотать, и мокнуть под дождем,
и выжимать подола яркий лён,
и пить глинтвейн, и ёжиться потом,
уехать автостопом к побережью,
заснуть в гостинице, пить кофе поутру,
и ждать полуденную летнюю жару,
и солнцу подставлять нагие плечи.
И есть хурму, тягучую, как мёд.
А время что? Пускай оно течёт,
как хочет, неподвластное, как море.
А там, смотри, одна рябая гладь,
и никого на мили не видать,
и никакого — никакого — горя.
07.11.2021