Узористый цветок, дыхание граната,
багряных лепестков пылающий костёл,
ты, друг мой, до плода не дожил, не доцвёл,
но в гибели твоей судьба не виновата.
Я помню перламутр душистого заката,
извивы берегов, долины в гроздьях сёл,
так много ты собой объял, воспроизвёл,
что стала жизнь твоя тебе же маловата.
Вкуснее всех плодов невыращенный плод,
я помню твой закат, похожий на восход,
как рвение души, всегда немного ранний,
вот этим ты живёшь, моим огнём горя,
плодоношенье глаз, горчинка янтаря
на пепельном стекле уже померкших зданий.