Мне было восемь, и я летала.
Но как, — конечно, не понимала.
Свою простую растила душу
И не боялась, что жизнь нарушу.
Лет в десять, помню, — вовсю мечтала.
Переживала, что лет так мало.
Слыла наивной и беззаботной,
Не знала я, что была свободной.
В пятнадцать лет — первый раз влюбилась...
Большое счастье со мной случилось.
И пела птичкой душа беспечной,
А жизнь казалась большой и вечной.
Пришло и двадцать, чтоб стать замужней.
Казалось, быть не могу ненужной.
Старалась делать всё безупречно.
Любовь мне виделась бесконечной.
Затем и тридцать. Семья, работа.
Детишек двое растить — забота.
Открыто сердце всем доверяла.
Себя по капельке раздавала.
А в сорок - дружбы теряться стали.
Позабывали, как мы летали.
Красивы были и чисты души.
Зачем же годы всё это рушат?
Мне пятьдесят - и пришли болезни.
Душе приятны другие песни.
Как чуда, жду, что приду с работы,
А дома нет никакой заботы.
Вот, шестьдесят. Подрастают внуки.
Но крылья, вдруг, превратились в руки.
Устала верить в любовь и дружбу.
Весь смысл — быть просто кому-то нужной...
Восьмой десяток. Жива старуха.
Глаза не видят... Не стало слуха...
Наивно годы собрала в память...
Да, только некому их оставить...
А в девносто я полетела...
Куда? Зачем? Да, какое дело?...
А Небо было чисто и млечно.
Оно, конечно, здесь будет вечно...