Как-то в полдень, по весне,
Вдоль ракит изящно тонких,
Безмятежно, как во сне,
Плыл мужик на плоскодонке.
Лёжа в лодке на спине,
Ноги свесив за кормою,
Он спускался по реке,
Шевеля босой ногою.
От ударов по волне
Брызги веером летели,
И рыбёшки в глубине
Подплывать к нему не смели.
Тот чудак на стрежине
Как-то выглядел нелепо,
Был, видать, навеселе,
Упираясь взглядом в небо.
В ежедневной кутерьме,
Сапоги стянув, как бремя,
Пяткой шлёпал по воде,
Останавливая время.
На небесном полотне
Облака сплелись в чертоги,
В постоянной беготне
Притомившись по дороге.
В абсолютной тишине
По его ума указке,
Как на белой простыне,
Облака являли сказку.
Вот наездник на слоне
Перед верною толпою
В царской розовой чалме
Машет пышной бородою.
Или в диком табуне
Иноходец вдруг ретивый
Скачет с ветром наравне,
Зло потряхивая гривой.
Вот пирожное безе
С медным тульским самоваром
Или торт из пралине,
Гордость шефа-кулинара.
Иль по снежной целине
Шхуна мчит под парусами
Через бездну, а на дне –
Мужичок с его мечтами.
В этой сказочной стране
Он, любуясь чудесами,
Словно был наедине
С небесами, с небесами.
Наяву, а не во сне,
Мужика того, не скрою,
Уносило по весне
Чистой вешнею водою.
Стоя рядом, на холме,
Мне подумалось невольно -
А ведь он плывёт в челне
В гости к Богу добровольно.