Бывало в жизни…– от безделья
томился. Нет же – не в постели!
Да, был стеснён, буквально, скомкан;
жил год без четверти… в потёмках!
Тогда, осмысливая цели,
я слушал всё, о чём мне пели,
внимал и шепоту, и крикам,
и размышлял о мире странном –
обидно тесном, невеликом…
И всё гадал, кем сам-то стану?!
Когда мне мама что-то пела,
то я мгновенно затихал
и понимал: Святое дело!
Конечно, я пойду в вокал!
Молитвы слушал от бабули,
о чём-то – с хлебом да с горбом…
и размышлял, свернувшись в бублик:
А может, сто́ит стать попом?..
Читал стихи соседский голос…
и я решил: Да будет свет! –
и сам освою, по приколу,
такой же вот искусный бред!
Отец кричал про гол, про мячик
и про судейский беспредел…
А я… похожий на калачик,
отцу понравиться хотел.
Мечтал, что вскоре стану асом,
играл в животике в футбол…
Не па разучивал, а па́сы!
Нет, спортплощадка – не танцпол!
Уже тогда, всей сутью чуя,
я знал – в балет дороги нет!
Предаться танцам?.. – не хочу я!
Так низко пасть на старте лет!
Сомненьями одолеваем,
достойных дел не находил,
спал, без призванья, неприкаян,
решив скопить побольше сил…
Не торопись судить о лени:
не всем – марте́н да кирпичи!
Уютно подобрав колени,
дремал, как витязь на печи,
так заключив: Уйду в нирвану,
всё утрясётся, будет свет…
и уж отцом-то точно стану!
Вот в чём одном сомнений нет!
***