А в поле, да не сеянном,
На тропке, да протоптанной,
Скала есть. Ветром веяна,
Вдали от жизни хлопотной.
В такой привычной местности
У края трех дорог
Стоит она в безвестности,
Как каменный цветок.
Гранит – мерило верности.
На нем слова печатные
И видит взгляд поверхностный
Зелены руны складные
О том, куда же катятся
Дороги изначальные.
Какие встречи сладятся,
Веселые ль? Печальные?
Направо, мол, отправиться,
То верно быть застреленным:
Не всем бояре нравятся
В селениях затерянных.
Тому, кто влево сунется,
В любови быть утопленным:
Прожить с любезной блудницей
С словечком недомолвленным.
А если прямо двинуться,
Туманом быть окутанным,
Трава стеной раскинется
Всей массой не распутанной.
И плыть-брести под тяжестью
Предметов обывательских
И с превеликой радостью
Забыть про путь старательский.
Я – одинокой липонькой
На поле незасеянном.
Как без водицы рыбонька,
С телегой, но без мерина.
И дума с думой горькою
Печалит мне головушку,
Как будто встретил зорьку я,
Всю в тучах и без солнышка.
Ох, зорька, мастерица ты,
Чело печалить думами.
Какую б взять сестрицею
Дорогу в ночи лунные?
Какую б выбрать надолго?
С какою б породниться мне?
С той, где похмелья Ладога
Иль с той, где мед старицею?
А, впрочем, было – не было,
Пойду по той нехоженой,
Что молодца ждет смелого,
Копытом не встревожена.
И пусть скала печатная
Тем кажет их судьбинушку,
Кто счастья хочет ладного
Без разума и силушки.
А в поле, да не сеянном
На камне буквы выбиты
Пониже строк тех зеленых,
Что мхами поизлитыми:
«Стоял у трех дороженек,
Мечтал о счастье, тризне ли.
Пошёл же по нехоженой
Неведомой, но истиной!»