Соседний облетает клён,
и наступают сроки эти,
когда того, кто в нас влюблён,
уже не бросить на рассвете.
Так и луна свою игру
прервёт – и ей настали сроки,
и тоже не уйдёт к утру,
нарушив все свои зароки,
в мужской рубашке облаков,
вся угловата и субтильна, –
и горьким лиственным дымком
дымит небесная коптильня.
На лунном медленном витке
последний выпадает случай
довериться чужой руке,
протянутой, прохладно-жгучей,
последний случай золотой
остаться до утра с любимым
очередною маетой,
небесным горьковатым дымом.