Михаилу Любимову. Из Книги посвящений

Борис Бартфельд
Из графства Чешир в Копенгаген,
Высоким начальством направлен
Писатель, агент, Дон Жуан.
В его арсенале улыбка, перо,
За подкладкой дубинка (бутылка),
Нож откидной и наган.
Но главное вовсе не это – ребро
Своё жертвуя в дело, он Фигаро,
Фигаро вечный,
Внешне бездельник беспечный,
В душе философ и фантаст.

Он поздно выходит из дома,
Проходит известной дорогой,
Но слежку заметив, искусно
Её избегает, и только ворона
Бора за ним наблюдает строго,
Пытаясь раскрыть секрет:
Кто он – писатель, секретный агент?
Без кружки горячего грога
Не разобраться разведке – нет.
И только искусство намёк даёт на ответ:
Он Фигаро, а значит, он здесь и там
Одновременно, его бесконечна дорога.

Итак, что имеем в итоге:
Улыбку Чешира, изменчивость недотроги,
Неопределённость в пространстве,
Симпатию к виски, но не к тиранству и пьянке.
Копенгагенский спор Гейзенберга и Бора
Даст объясненье не скоро.
И только одна гипотеза нынче для мира рабочая:
Он человек и кот.
Отсюда улыбка чеширская,
Шрёдингерский парадокс, где кот то жив, то мёртв,
И неопределённость в пространстве –
Лондон, Москва, Копенгаген,
Ницца и Канны, но нынче в Анапе дом.
Доказано, Эврика, герой наш прославлен
Кинжалом, плащом, пером и пушистым хвостом.

*Известный писатель, полковник советской разведки,
 резидент в Лондоне и Копенгагене, колумнист и сценарист.