Не просто храбрый генерал,
В боях и войнах победитель,
В историю страны попал
Ты как политик и мыслитель.
Таких немного на земле,
Наполеон и Эйзенхауэр,
И не снимают по тебе
И посегодня люди траур.
Но, свет рассеивает тьму -
Мы вспоминаем понемногу
И про душевную борьбу
И про немстительного Бога.
И про людской тяжёлый путь,
Что нас влечет неумолимо,
И что земных событий суть
Записывает где-то Клио.
1. МОЛОДОСТЬ.
Жизнь начинал свою с размахом,
Не прячась от нее в глуши,
В ней были Хагана с Пальмахом,
И англичане, и Виши,
И был террор, и Альтарена,
Междоусобная война,
Когда из праха и из тлена
Вставала новая страна.
И не было путей тореных,
И даже контуров пути,
Чтоб по нему непринужденно
И, не испачкав рук, идти.
Ты шел, как многие солдаты,
По командирским должностям,
Не по тылам, обитым ватой,
А сплошь по боевым частям.
За Иерусалим сражался,
Как за отеческий надел,
Не уклонялся, не боялся,
Не предавал, не подсидел.
Дошел до чина генерала,
До высших должностей в стране,
Что драться не переставала,
Живя в миру как на войне -
В тревоге, в вечных ожиданьях
Сражений, стычек и боев,
В мечтах о новом мирозданье,
Где счастье обретет свое.
И ты надежду и защиту,
Давал стране, как весь ЦАХАЛ,
Который храбро и сердито,
И превосходно воевал.
И брал деревни с городами
Врага побив или изгнав,
Жаль только, что война местами,
Лишает воевавших слав.
Когда страдает населенье,
И молодежь, и старики,
Когда политиков решенья
Кривят солдатские мозги.
И переносится на внуков
И правнуков ярмо тревог,
В надежде, что их на поруки
Возьмет когда-то снова Бог
И разрулит за них проблемы,
В какой-то светоносный год,
И сами рассосутся темы,
Что часто тяготят народ.
Но, ты был славен, без сомненья,
Ум, опыт, честь и пыл души
Без страха и без промедленья
Отдать своей стране спешил.
2. НА ПИКЕ
Опять война и вновь победа,
И вы с Даяном у руля,
И слава шла за вами следом
Через разбитые поля.
Жизнь безупречна на бумаге,
Была реальность тяжелей,
Когда держав соседних флаги
Приблизились к земли твоей.
И было принято решенье -
Заблаговременный удар
Нанес соседям пораженье,
Которого не ожидал
Никто в этом подлунном мире -
Он нынче памятью тебе -
И самолёты их почили,
Не налетавшись, на земле.
Ты был начальником Генштаба
И несколько отличных дней
Вел, как машину по ухабам,
Ты армию земли своей.
Шесть дней - на всех фронтах успех,
Иерусалим, Синай, Голаны,
Отвагой дней великих тех
Поражены другие страны.
Прорывы, музыка сражений,
Нетривиальный результат,
Сплав полководческих решений
С умом и мужеством солдат.
Не зачеркнуть страницу эту,
Кто, как и что ни говори,
Она войдет, по всем приметам,
В саму историю Земли.
Но, дальше твое время мчится,
Осваиванье многих школ,
Гражданские мелькают лица,
Ждет в США диппротокол.
Там будут споры и дебаты
И дружба с госсекретарем,
И, как положено солдату,
Стоять ты будешь на своем,
Но, и работу делать чисто,
Не упираться, коль неправ,
Сражаясь с пылом фаталиста
За каждое из спорных прав
Страны и своего народа,
Кто выжил волею судьбы,
И сохранившего в невзгодах
Пыл и энергию борьбы.
Но, что-то изнутри крутило
Кишки в очередной бойне,
И мысль о мире захватила,
Как раньше мысли о войне.
Не сразу, но, с ней нету сладу,
Гони ее хоть так, хоть так,
Она взошла сквозь интифаду,
Сквозь бурю каменных атак.
Сквозь всю историю народа,
Сквозь всю историю земли,
И заглушить ее ни годы,
Ни даже войны не смогли.
И каждый шаг давался с боем,
Мир от войны не оторвать,
Ведь каждый был обеспокоен,
Чтоб своего не потерять.
3. УБИЙСТВО
И грязь лилась из многих уст,
Историки сидели с лупой,
Чтоб доказать, что ты был трус,
Что было, безусловно, глупо.
И лыки все тянулись в строку,
Не так глядел, не так молчал,
А поглядеть с другого боку -
Не те приказы отдавал.
И все само собой случилось,
Сама выигралась война,
И сами войска сходились,
И велика твоя вина
В потерях и мала в победах,
Твой в них преувеличен вклад,
И ставились в вину все беды
И обнулялся результат.
И в омерзительном припадке,
У чувств бушующих в плену,
Изображали в арафатке
Героя, спасшего страну.
Или в эсэсэвском мундире
Черня и загрязняя суть
Того, кто говорил о мире,
Торя к нему нелегкий путь.
Ты дважды побывал премьером,
Своей стране не изменив,
И очень многим стал примером,
Людей вокруг себя сплотив.
Там были многие солдаты,
Двадцатый век - военный век,
Но, путь пресек твой подловато
Один невзрачный человек.
Он верил в Бога, стрелял в спину,
Курок три раза нажимал,
Не мальчик, но, и не мужчина,
И никогда не воевал.
Не знал, не делал, не работал,
Страну ничем не одарил,
Молился, соблюдал субботы,
Главу правительства убил.
Того, кто ей служил защитой,
И кто ради нее дышал,
Курок взведен был деловито
И палец на курок нажал.
Все это не оригинально,
В истории такой же след,
Нелепо-иррациональный,
Мы наблюдаем много лет.
Пример дал Жак Клеман когда--то,
Его продолжил Равальяк,
А Генрих Третий был солдатом,
Хоть оторваться не дурак.
Солдатом был Анри Четвертый,
От войн на благо страны сед,
А тем фанатикам упертым,
Обоим чуть за двадцать лет.
Политика смешалась с верой,
И деньги вечно правят бал,
И этим каверзным манером
Вновь лезет зло на пьедестал.
Все это живо, без сомненья,
Сейчас, как много лет назад,
Об этом нам и размышленья,
И сами факты говорят.
Но, помнить будут наши внуки
Молниеносную войну,
Энтеббе, Осло и те руки,
Которые спасли страну.