Стояли в роскоши, а ныне без одежды,
понуро голову склоняя над обрывом.
Корнями в плоть его вростая безмятежно,
всё в паутине бабье- летнего порыва.
А ведь намедне были все зеленоглавы,
да и наряды- золотистого отлива.
Куда же делась бесшабашная кудрявость,
несносны глазу худобой своей стыдливой?!
Торопит осень лошадей землёю грешной,
огни проносятся садами торопливо.
Спешит скорей за горизонт уйти безбрежный,
неотвратимая,
вослед за птичьим клином.