Вий-3
21.11. 2018г.
I.
Роман спал и грезил невиданными мирами, родившимися в его подсознании разноцветных, как радуга, раскрасок планет и не планет, и неизвестной науке проявления в космических пространствах чудес повторялась вся его жизнь падений и подъёма через грех мерзкий и противный, терпения и сдачи, отсекая его на исповеди и прощая всем своим врагам, видимым и невидимым, и милосердия к ближним. Он становился сильнее не только творчески, но и духовно, он становился непобедим силами тьмы.
И так он почувствовал лёгкий толчок в плечо, он пробудился и открыл слипшиеся от сна веки. Это был дед Михаил на табуретке.
- Проснулся? Давай подымайся.
- Дед, а как ты попал на чердак? По лестнице на табуретке не подымишься.
- Много хочешь знать! Давай, иди умывайся и завтракай, а я поплыл вниз.
И, переставляя табуретки, садясь, опираясь сначала на одну руками, пересаживался на другую, стал спускаться как с горки вниз и в хате, уже открыв дверь, стоя зашёл в хату, сказав жене:
- Лиз, накрывай на стол, давай картохи.
И как он на одной ножке в коленке, согнутой ходил по хате, что у него протез или вторая нога выросла.
- Мать, а где Тома спит ещё с Костей пусть дрыхнут. А Зина не звонила?
- Нет, не слышала.
Зашёл Роман:
- Ну что готов жених, садись за стол ешь.
Рома потянулся к картохам, дед замахнулся ложкой, Рома только глянул на него, и его рука застыла в воздухе.
- Ты что, внук правил не знаешь опусти мне руку, чтой-то с ней, а?
- Она креста боится.
- Всё шутишь, ну ладно пойду на двор, дам Орлику овса, - и поплыл над полом, не касаясь пола.
Да подумал Роман: «Это не мои предки, надо делать ноги обратно». Дед пришёл на двух ногах, в глазах его вспыхнул дьявольский огонёк Рома враз уловил его и шептал уже молитву. У деда полезли глаза из орбит и стали, как блюдца, и в миг вернулись в своё прежнее положение.
- Ну ладно выпьешь?
- Молока выпью.
- Бросил?
- Да давно, лет тридцать назад.
- А сколько тебе?
- Сколько ни есть, все мои, - и он глянул в окно и отшатнулся.
Там Логан и Вий прямо пожирали его своими сатанинскими глазищами, в упор обнажив свои гнилые чёрные зубы, и вся его рожа была чёрной, как у эфиопа, а веки были опущены до самой земли и как хвост волочились за ним и шипели.
- Чего ты увидел там? – сказала бабуля и посмотрела в окно. - Там никого нет.
- Да я так, интересно, ну спасибо за еду пойду на двор, приспичило по большому.
- Ну иди, а мы тут с дедом покалякаем.
Рома вышел во двор, никакого Орлика не было, лишь один чёрный кот с одним глазом посматривал на него, подмигивая:
- Ну, чего вылупился? – ответил он и ткнул пальцем в него, кот молчал. - Да ты соломенный, блин, ну надо двигать отсель по огородам к лесу.
Он бежал трусцой, петляя путая следы и уже приближаясь к лесу слышал звериные вопли и стоны. Сзади бежали за ним вурдалаки, дед, бабуля с рогами каланча. «Откуда она здесь взялась?» Он прибавил скорость ногам и, путая направление, ушёл от погони, и уже стоя у ручья, перевёл дух.
II.
Приближался вечер, Рома совсем выбился из сил и прилёг у ветвистого дуба и моментально уснул, как будто провалился в бездонную пропасть, как бы раскачивался в гамаке, летел в никуда, влетая, как в космосе, портал чёрной дыры бесконечных миров галактик и бесконечности, и вновь возвращался в своё время душой в спящее тело. Перед рассветом на земле проснулся, пылал костёр, ходили какие-то тени в белых одеждах, существа неземные, без лица с крылами жар-птиц, они то исчезали, то появлялись вновь, как сверчки, шарики мыльных пузырей. «Я сплю наверно», - подумал Рома и вновь задремал. Кто-то резко толкнул его в плечо, и он обернулся и вздрогнул это был Вий, и он своими косолапыми лапами поддерживал свои мохнатые веки с глазищами и колючим взглядом сверлил его мозг.
- Сгинь-сгинь, нечисть! – вскочил и закричал он.
Но на него навалились белые скользкие твари и окутали паутинами зла, забинтовав и спеленав его как куклу, бросили к ногам Вия. Рома отключился на какое-то время, всё поплыло в подсознании мутным туманом, и розовые пузыри лопались, и с вонючим запахом козла падали на его кокон и разбивались вдрызг, рвали путы твёрдой паутины, но феи незримой нитью окутывали его и шептали нежно:
- Спиииии, спиииии, спиии, ши, ши, ши.
Слова отдалялись вдаль и повторялись вновь, чего бы он ни подумал, убегали далеко-далеко в глубины вселенной и как эхо оттолкнувшись от невидимой стены, возвращались и шептали тихо ему свои серенады, заряжая его своей мощной энергией давая жизнь разумным существам, наделённым элементами доброты и сильной Божественной верой, разрушающей вирус зла, сжигало нечисть испепелив и дотла развеяна космическим ветром. Но коварству врага не было предела. Раздражая зверя, и он снова и снова шёл на преступление. Роман спал непробудным сном, уносящим его в детские игры и воспоминания своих годовалых чувств и подрастая с нежной любовью своих родителей, помня до мельчайших подробностей тех детских лет душевной, сердечной теплоты и любовью к ним, Отцу и Маме, которые дали ему жизнь в этот прекрасный земной мир, чтобы повзрослев, выполнить миссию данным не одному ему Всевышним самим Богом. И уже в зрелом возрасте он шёл тернистым путём, трудный и опасный мученика он знал, чт; он, да и такой народ с этой веры непобедим. Чем сильней напасти, тем сильней мы становимся душой и телом, прощая стоявши на своём пути в вечность, как нас учил Сам Иисус Христос. И он был искушённым в тёмном грехе и даже тогда старался относиться ко всем с любовью, гладя их. И, прося прощения на коленях у Бога, умолял его быть к нему милосердным обманутым лукавым силой тьмы. И через 21 год сокрушив силой молит Псалтыри и других святых отцов очистил границы своего дома трое против двадцати. Мать Отец и Сын. Он снял со своих самых близких людей зло, негатив и нашёл то, что было поставлено на всю семью не без Божьей помощи, и ангела. И как говорил Александр Невский: «Кто к нам с мечом войдёт, тот от мяча и погибнет». Но у нас была духовная брань.
III.
Тем временем силы зла не спали, в одной из комнат сидел кружок чёрных магов, на столе с пентаграммой горели чёрные свечи, их было пять, и изображение дьявольского козла масонских лож астрологии, ритуалы, заговоры.
Воздействие действовало от негативной невидимой энергии. Рома спал, но вдруг стал пробуждаться, видимо по молитвам родной Матери и, набирая силу духовную, поднатужился и порвал путы врага. В небо взмыла воронская нечистая стая с ужасным карканьем и человеческими голосами:
- Я чёрный ворон злой.
«Да они ещё и говорят!» - подумал Рома. - «Оборотни, наверно».
И только сказал это, стая ворон обернулась в стаю хищных волков со звериным оскалом зубов и стала окружать Романа, он вспомнил слова батюшки: «Они креста боятся», и он перекрестил стаю на четыре стороны с молитвой, и чудо - волки попадали замертво, и вдруг стали превращаться в людей. Роман обомлел - один из волков был похож на батюшку Бориса. Рома от увиденного раскрыл рот, он лежал оживший, весь в поту и смотрел на Рому. Стал подыматься, неведомая сила подымала его, как столб, не помогая ни руками, ни ногами, веки дрогнули, и он открыл их. И из них выползали из пустоты змеиные головы, шипя, дёргаясь, вились на голове. Роман стоял ни жив, ни мёртв, и вдруг голос мнимого Бориса заговорил басом:
- Ну что уставился? На мне узоров нет. Ты же видишь, что со мной сделали, а кто жена Кара, но она умерла, но она приходила с Вием и Логаном, и бабой-ёшкой, и они пугали меня, делая через чары заговор. Я стоял, как парализованный.
- Чем я могу помочь?
- Помолись за меня. Не только в Храме, но и в монастырях, в святых местах ставь сорокоуст три раза мне. А сейчас сходи, видишь тропу, она наведёт в заброшенную церковь, осквернённую, бывшую деревню Хотяновка. Ни большевики, ни фашисты не смогли взорвать её, а если взрывали, купол стоял на месте, безбожникам не под силу покров этот, она сделана с молитвой. И внутри хоть запустение, но благодать есть, только одинокие странники заходят сюда, икона Спасителя там есть, кто повесил, неизвестно, но добрый человек. Там ставят свечи и молятся. Так вот, там наверху, в проёме, стоит Святая вода, принеси её мне ладно, да там навалены мешки с удобрением, их надо убрать кирпичи кучей валяются, у тебя сил хватит благословляю тебя я под воздействием злых сил иди, Рома, спаси мою душу, не только мою, и других мучеников. Сила в тебе большая с ранних лет с Богом, брат мой.
И Рома воодушевлённый пошёл по узкой тропе, которая вела к разрушенной святыни, перекрестил тропу, читая молитву. Бесы сбивали его с мысли и шептали ложное направление, но он шёл вперёд, не сбиваясь к намеченной цели, усталости он не чувствовал.
5.
День уже клонился к закату, а Рома всё шёл и шёл, и ему казалось этому не будет конца. «Леший что ли водит меня кругами?» Стоп. Он остановился, встав на колени, достал свой крестик с груди и помолился на него:
- Господи, дай мне сил и правильный путь к Храму.
И, почувствовав прилив сил духовных, он пошёл быстрее и скоро подошёл к Хатяновскому кладбищу, где лежали его предки: бабушка Лиза и дедушка Михаил, недалеко на холме за редкими деревьями стоял не сдавшийся и тот молился в нём, он давал благодать, таких было мало, но путь был их верный. Рома нашёл могилы с фотками бабушки и дедушки они улыбались, как будто говоря: «Вот и ты, внучок, приехал, посиди тут с нами, будь как дома, если тебе не трудно, почитай за упокой о нас и принеси кресты, поставь их на могилку». У Ромы навернулись на глаза слёзы, они любили его при жизни, и хоть он редко ездил к ним с Отцом, они ждали их. И на небесах молились за них и всех близких родственников за всю Россию. Рома посидел немного помолился. Уже смеркалось, страха никакого. Простившись, двинулся к Храму, на тропе, которая круто подымалась вверх по холму, кротовых холмиков и заросшей по пояс бурьяном, крапивой, сорняками, он вышел прям к разбитым деревянным воротам, отдышавшись, перекрестился и зашёл тихонько в предел Храма, да подумал: «Сделали из святыни склад». Луна освящала через окна часть Храма и свод его. Он подошёл к одной из стен и осколком кирпича написал: «Храм Св. Александра Невского». Как он назывался, никто раньше не знал или не помнил. Рядом висела совершенно новая икона Спасителя и лампадка без масла, а другая икона валялась рядом на земляном полу. Рома перекрестил её и поднял, и поставил на подоконник, так сюда ходит ещё недруг нашей веры, а может и нет, или так сделано ему, чтобы убирал святость демон руководил им. Да, надо искать святую воду, где её Отец Борис оставил. И, сев на холодный подоконник, подумал, уронил взгляд на старый побитый свод, и сам взгляд его навёл на выемку в стене, в ней стояла бутылка 0,5 литров, и там была вода, точно освещённая. Но как достать? Высота приличная! Он, выйдя из ворот, обошёл Храм, в самом заду был навален холм с удобрениями, и что-то торчало из него похожее на лестницу. Но что самого удивило Романа, на куче сидел филин и смотрел на него, и не мигая, заговорил:
- Ну что, ты пришёл сюда, чего тебе надо? Дома не сидится?
Рома не испугался говорящую птицу, он уже видел такое и раньше, сказав:
- Что ты попугай, петух гамбургский, разговорился!
Филя захлопал крыльями, сказав:
- Как щас клюну.
- Ну ладно, не обижайся, ты что тут навоз охраняешь?
- Это не навоз, а святая земля привезли её издалека и давно при царе.
- Ясно, понятно, - посматривая на лестницу. - Знаешь, мне вот она нужна.
- Чего?
- Вот, лестница.
- Не дам.
- Ну ты свинья, - огрызнулся Рома, - свинье рыло.
- Ну ладно, ладно, - огрызнулся филин, - забирай.
Роман не без труда вытащил лестницу из-под земли и зашёл в Храм, поставил к стене, она как раз доставала до того места, где стояла бутылка с живой святой лечебной водой, и стал подыматься вверх по ней, у него соскочил башмак: «Да ладно, потом слезу, одену». Он потянулся к бутылке и получил удар по руке, да ещё и в лоб, что круги пошли перед глазами, что-то не так, он помолился, перекрестил бутыль и взял было спокойно и спустившись, сунул за пазуху уходя, поклонился святому Храму, смотря на единственную икону Иисуса Христа и почувствовал силу и благодать на себе из-под его сводов.
6.
Рома, спустившись с холма, поспешил к тому месту, где оставил Отца Бориса. Луна освещала его путь, но тропинка становилась всё ;же, и вообще появилось три, по какой идти, он не знал, а вернее не запомнил, выбора не было. И выбрал посередине, перекрестил её и пошёл потихоньку по ней, допев песню Иеромонаха. Романа белые церкви, святые кресты, тропинка петляла туда-сюда, ей не было конца по сторонам светились звериные глаза, ухала сова, вытаращив глаза и трещали, светились сверчки. Вдруг где-то вдалеке ударил колокол раз-два-три-четыре, светало, было тихо, роса на траве омочила ноги Ромы, а он всё шёл, не останавливаясь, вперёд с молитвой. Тропинка привела его к замку. «А где же Храм, звон колоколов? Ладно, зайду, посмотрю, что там». Показались шпили замка и, подойдя к ним, ворота сами по себе открылись, и он влетел в огромный зал, как будто кто-то его толкнул в спину. В нём было ни души. На стене висели огромные карты, а на них стоял Вий-2, толстый косолапый гном с ногами мамонта и выпученными глазами без век, ресниц и волос. Рома посмотрел кругом везде, одна и та же харя на картинах, и на плече сидел дятел всех цветов цветной. «Вот идол, кто же поклоняется ему?» Послышался гул, он приближался, и из щелей показались ужасные твари со свиным рылом и со всех сторон окружили его. Смотря с дикими зрачками и обнюхивал его с визгом хрюкая, вставая на задние лапы и копыта, свист кипящего чайника и вой волчьей стаи. Вдруг раздался страшный рык и тяжёлые шаги, как шли по мокрому полу. Охая с отдышкой, подошёл толстый Вий-3 и совсем не страшный, а из рюкзака заплечного выглядывала морда Логана без лица, но рот был как труба, и он гудел, как паровоз, а из трубы валил пар и дым искрами, и были вопли: «ату, ату!!», а дальше он забыл. Роман подумал две секунды, да он горит внутри, что делать до воды далеко, самогон рядом, и он стал заливать в трубу бутылки самогона. В трубе запылал пожар, вспыхнув, как порох, захрюкали свиньи. Вий-2 был в шоке.
7.
Он метался, бегая по залу, никак не мог сбросить рюкзак с этим дерьмом. Роман хохотал до слёз. На шум прибежала Баба-Яга и стала Логана бить по его трубе, но это не помогло, метла сгорела дотла, подпалив Яге зад и оставив большую дыру в её грязной юбке, она дико орала диким матом и не могла взлететь. Метла обгоревшая не заводилась. Свиньи от страха визжали, сбились в кучу и, вскочив на задние лапы, бегали за Бабой-Ягой и видят, что её не догнать, побежали за Логаном, пиная его со всех сторон. Рома от смеха уполз из замка прочь и катался по траве, не умолкая повторяя: «Я чёрный дятел». Все дятлы в лесу слетелись и дули на Логу и Рому.
- Что вы на меня дуете? Летите к Логану.
Тот полыхал и ругался матом и, догорев, превратился в золу, но труба торчала, как флаг и гудела SOS-сиреной и, захлебнувшись смехом, забулькала и сказала:
- Пора завязывать.
Наступила передышка, то есть тайм-аут.
Вий-2 лежал на животе и блевал огурцами, которые росли на брезентовом поле. Всё прекратилось, как начался вирус, он сбежал в другие сказки и настала тишина и восстали мёртвые из гробов и залетали в них над крестами, которые стояли насмерть, кто мстил кому - непонятно.
Запели петухи, перепутав ночь с утром, зашедшее солнце снова вставало и говорило всем: «С добрым утром», но уже был поздник вечер, и все готовились спать и заняться любовью. Петухи бегали за курицами, а те, кудахтая, разлетались прочь, чтоб избежать изнасилованья бешенных петухов, у которых не опускался стоячий петушок, они дико кукарекали и бросались на всех попало, ища половую щель, чтоб удовлетворить свою похоть и завалиться в хлеву спать, как от пьяного экстаза.
На том заканчивая эту главу, этот смех можно гнать до бесконечности, а до какой вам мало не покажется.
8.
Не знаю, что писать дальше в голову лезет такая хрень и сбивает от Н. Гоголя Вия-3, наверное, они соображали на троих, но уже не пьяные, а глаза мутные от страха, не зная, кого тут пугать.
Пришёл Логан, умоляя дать опохмелиться, а 3-Вия не поняли, начали его топтать и превратился в блин сплющенный, но не сдавшийся и побежал зализывать раны к Бабе-Яге из которой бил самогон из всех дыр в изрядном количестве, и эта компания стояла по пояс в этом дерьме и блевала друга на друга и не могла остановиться. И от этого зрелища у Романа помутнело в глазах и с ним случился приступ, он задёргал головой и запел песню «Алисы» экспериментатор и стал прыгать как козёл, а его друг Серёга стал орать: «Танцуй рок!», на каждом углу залаяли неизвестные собаки, перепугав Виев, которые соображали на троих, побросав стаканы с одеколоном, и разбежались в разные стороны и, ища выход и не находя, падали замертво, не сказав последнего слова Роману, они вырубились, и как коты в стиле Барсиков заблеяли, как козлы и захрипели под гимн советского союза вся власть рогатым, которые им отшибли и бросали в костёр, где ещё догорал Логан. И все эти козлы наделали в штаны, вонь стояла такая, что *** всё местное население сатанистов. А оставшиеся в живых вместо респираторов натягивали вонючие носки на нос и вопили нечеловеческим голосом и крича, оставшимся в живых:
- Всё, ребята, пора завязывать!
Свет померк, и ночь прошла, и успокоила всех героев этого шоу.
9.
Раздался страшный рык, и по кафелю затопал глухо, ударяя своими волосатыми ногами Вий-3 с гноящим лицом и морщинами, как в шторм на море и глазами Годзиллы сверлящими гипнотизирующим глазом, как у Циклопа припечатал к полу Роману и тот даже не успел пискнуть и начать молитву. Рома мгновенно провалился в сооон, и что ему грезилось, что он просто давился от смеха. А каланча, вытаращив от страха глаза, вдруг разговорилась и стала орать и звать ведьму Валю, которая плавала в кипящем котле.
- Змея, сделай чего-нибудь.
И откуда из глубин подсознания шла далёкая непобедимая молитва Спасителя. И то, что давило постепенно исчезло от него и щёлканье орехами по стенке прекратилось. И, разбившись в дребезге, и послышался звон разбитого стекла, по полу осколки, и они подпрыгивали, как лягушки, и квакали как утки.
10.
И вдруг раздался глас Божий:
- Борись, не сдавайся, молитву читай, тебе для того такую силу дали, чтоб ты выполнил волю Творца.
И Рома воскрес духом и стал читать громко:
- Да воскреснет Бог, да расточатся врата его и бежит ненавидящий его.
И чудо - невидима мощная сила подняла его и поставила его на ноги, и как душем смыло его негативную энергию, он воспрянул духом и почувствовал какую-то богатырскую силу, настроившись на подвиг непобедимой веры.
Раздались за пределами замка дикие крики и вопли, и стоны, и из подземного царства вырвался пылающий огонь, пепелящий сатанинскую армию тьмы… Хлопок - и всё моментально стихло и настало благодатная тишь.
Запел хор Божественных птиц неведомых нашему сознанию разноцветным оперением любви радости блаженства, и это был хор ангелов на небе, и они как бабочки порхали, маленькие с ноготок, над чудными головками добрых людей. У Ромы было полное очищение души и тела от тёмной силы с перезвоном колокольчиков, таинственного, чуть уловимого тонкого Божественного мира, неведомого на земле инструктора и конструктора, созданного Божественным разумом неземной райской цивилизации.
То была победа добра над злом, любовью к ближним непобедимого православного народа.
Возможно, это ещё не конец.